Царь муравьев

– Нефробластома третьей стадии – очень тяжелая болезнь, – заметил я. – Такое плохо лечится. Во всяком случае, шансов дожить без операции до теперешнего твоего возраста у тебя практически не было.

– Ладно, давай не будем об этом, – она, как всегда, резко свернула разговор. – Не хочется вспоминать.

– Вот почему ты боишься больниц?

– И поэтому тоже.

– Тебя лечили за границей?

– Почему ты так решил?

– Неоперабельная нефробластома. И ты выздоровела всего за год. У нас так не умеют. Во всяком случае, не умели в то время, когда тебе было одиннадцать.

– Значит, умели.

– В Москве?

– Нет, здесь, в нашем городе.

– В нашем? За год? Кто тебя лечил?

– Не скажу!

– Кто?!

– Дим, что ты опять прицепился? – промурлыкала Женя, переворачиваясь на спину и соблазнительно вытягиваясь на простыне. – Ну не хочется мне об этом сейчас говорить.

– А чего тебе сейчас хочется?

– Угадай с трех раз.

Я угадал с первого. И то, что случилось после угадывания, понравилось нам обоим.

Глава 10

Прошло несколько дней. У меня была Женя, и она отвечала мне взаимностью. Пожалуй, это можно было назвать больше, чем просто взаимностью, но я не форсировал события. Все и так шло хорошо, шло своим чередом.

Жизнь моя наладилась, я не ощущал грядущих угроз. А Женя ощущала.

– Тебе нужен еще один сотовый, – сказала она однажды вечером. – Для связи со мной.

– Без проблем, – отозвался я, – завтра же куплю. Только не очень дорогой, денег сейчас лишних нет…

– Не покупай ничего. – Она открыла ящик стола и достала мобильник – здоровенный, с мою ладонь величиной, такие, кажется, называются смартфонами. – На, Дим, это тебе.

– Спасибо, – пробормотал я растерянно и растроганно. – Спасибо, белочка. Продолжаешь делать мне шикарные подарки?

– Это не подарок, а необходимость. Телефон специальный, и связаться по нему можно только со мной.

– Только? А какой в этом смысл?

– Чтобы чистильщики не вышли на меня. С этого телефона невозможно отследить сигнал – он работает не через официального провайдера, а через отдельный компьютер. Сигнал закодирован и все время меняется.

– Какой компьютер? Твой?

– Нет, другой. Он находится в секретном, скажем так, месте.

– А обслуживает этот комп секретный человек. Да?

– Очень секретный!

– А еще этот человек – подлиза…

– Наверное… – Женя неопределенно хмыкнула.

– Почему ты опять вспомнила о чистильщиках?

– Попробуй о них забыть… Легко тебе, Дим, за тобой не охотятся.

– Думаешь, они могут на тебя выйти?

– Не думаю, знаю. Выйдут обязательно.

– И что тогда?

– Да все тогда, – Женя многозначительно чиркнула пальцем по горлу. – Меня больше не будет. Можешь обо мне забыть.

– Я тебя не отдам! – зло заявил я. – Всех на уши поставлю, убью всякого, кто тебя хоть пальцем тронет!

– Ничего ты не сможешь сделать.

– Ну хоть какой-то шанс у тебя есть? – взмолился я. – Неужели все так безнадежно?

– Ничто не безнадежно. Нужно продержаться полтора месяца, а дальше все пойдет как надо.

От этих «полутора месяцев» торкнуло в моем мозгу не по-детски. Догадался я сразу. Да и вы, наверное, догадались.

– Мэр? – спросил я. – Он во всем виноват?

– Он, – подтвердила она, нервно перекосив рот.

– Что ты хочешь сказать? Что он как-то причастен к чистильщикам?

– Он их хозяин.

– Ну зачем, скажи на милость, мэру большого города убивать своих граждан? – произнес я страдальчески, не надеясь уже на рациональное объяснение. – Это бред сивой кобылы!

– Где бред? Гошка Варенцов, привезенный в твою больницу – бред? Люди из УВД, конкретные чистильщики, которые завалились в твою больницу на следующий день – бред? Скажи-ка, милый, какие были их фамилии? Случайно, не Валяев и Мозжухин?

– Валяев и Чемоданов, – сказал я севшим голосом.

Энтузиазма у меня убавилось, хотя не могу сказать, что его было много до этого. Мой оптимизм истаял после слов Женьки почти до невидимости. Я понял, что спокойное время, такое короткое, кончается, и дальше придется туго. Что то, от чего не спит ночами Женя – не иллюзии, а жестокая реальность. К тому же реальность, о которой я ничего не знаю, и почти не имею шансов узнать.

Куда более вероятно так – пальцем по горлу. «Бритвой по горлу, и в колодец». И не мне, а Женьке. Потому что я – во всех отношениях нормальный человек, не какой-нибудь непонятный фрагрант-подлиза. И на меня не должны охотиться в нашем устоявшемся по бандитско-ментовским понятиям социуме: ну скажите, кому нужен приличный докторишка, пусть даже прошедший некоторую школу криминальной жизни и зачем-то научившийся работать кулаками? Кому он нужен, а? Только самому себе.