Стенно был все еще с нами – телом, если не духом. Он все поглядывал на горизонт, будто высматривал оживших мертвецов, ползущих по полю.
Я оглядывал людей. Жена Стенно тревожными глазами следила за каждым движением своего мужа. Кейт брала градины из протянутой руки Дина. Говард Спаркмен протирал очки какой-то тряпицей. Вид у него был серьезный, будто он обдумывал что-то важное.
Мы с Кэролайн замолчали, и я услышал разговор двух девушек:
– Этот Бен Кавеллеро, что он вообще из себя строит?
– Не знаю, я его вообще пару раз видела. Но зачем он нас сюда послал? То есть зачем
– Согласна. Полностью фашистская. Попахивает нацистской идеологией.
– Выбрать людей, чтобы они пошли и стали лагерем там, где никто не найдет. Все это похоже на немецкие фильмы с пропагандой “Силы через радость”.
– Нет, я про то, кто ему дал право решать, кто пойдет и кто останется?
– А он поставил на нас эксперимент. А что? Возьми шестьдесят человек, вооружи до зубов и поставь во главе диск-жокея из Америки.
– О котором вообще никто ничего не слышал.
– Вот именно. Поставь его главным и отправь их всех в глушь.
– И посмотри, сколько они продержатся.
– Пока им не перережут глотки.
– Или пока они сами себе глотки не перережут.
Мне хотелось это крикнуть, но в их речах был смысл. Как бы ни уважал я Бена и как бы прав он ни был, отсылая нас из Ферберна, пока там не разразился хаос, я видел впереди целый терновый лес проблем.
Будут ли люди делать то, что просит Стивен?
Не найдется ли кто-нибудь, скажем, Дин Скилтон, который решит, что лучше подходит на роль лидера?
Что, если мы напоремся на тысячные толпы беженцев, притом изголодавшихся? Что их остановит, когда они увидят наши запасы провизии?
А если у кого-нибудь случится аппендицит?
А потянет ли и дальше старик Фуллвуд?
А что мне делать с Кэролайн?
А если земля разверзнется у нас под ногами? Если начнет изрыгать огонь и камни?
И кто, черт возьми, заглядывал ко мне в палатку?
У меня пересохло во рту. Я вспомнил факс этого парнишки из Южной Африки: “Я видел вчера ночью серого. Он шел среди мертвецов. Газ ему не вредил”.
Я вспомнил странную вспышку Стенно: “Серые! Вы слышали о серых?”
Я думал, что не разглядел ту фигуру ночью, но сейчас понял, что видел больше, чем мне казалось. Только почему-то подавил это воспоминание. Какой-то подсознательной цензурой.
Я видел человека, который на меня смотрел. Было темно, но не так, чтобы нельзя было разглядеть крупный силуэт с массивной головой.
И лицо.
Да... да! Теперь я вспомнил это лицо.
Оно было серым.
29
Пламя мы увидели километра за два.
Вполне подходящим образом, если учесть роль Стивена как Ноя – он вел группу колонной по два.
Велев остальным идти вперед, он остановился подождать меня.
– Вон там огни, – сказал он, пристраиваясь ко мне на ходу. – Здоровенные.
Я кивнул:
– И на нашем пути.
– Именно. Их можно обойти?
– Насколько я могу судить, они в деревне... – я развернул на ходу карту... – Грассхолм. Похоже на подожженные дома.
– Может быть. Отсюда трудно сказать, но пламя не похоже на пожар. Слишком синее.
– Вулкан?
– Ох, надеюсь, что нет.
– Может, газ горит?
– Возможно. Похоже на пламя газовой горелки, да? Синее с оранжевыми проблесками, а наверху желтое.
Я поглядел на карту.
– Если взять на восток, можем пройти пару километров по тропе через лес Элмета, а потом свернуть на север, там открытая местность. Потом вернемся на прежний путь.
Мы подбежали к голове колонны и свернули на восток вниз по склону. Никто ни о чем не спросил. После града еще целый час шел дождь. Черный лед превратился в жидкость цвета колы, и она сбегала по нагретому склону, так что мы шли по щиколотку в грязной воде, а сквозь ветви нам на головы капал дождь.
Поэтому темп снизился до медленной ходьбы, и мы шли, не думая ни о чем конкретно, а только о следующем привале и горячих бобах с колбасой.
Через час после поворота мы миновали одинокую ферму. Оттуда вышел старик и помахал нам рукой. Было непонятно, то ли он подзывает нас, то ли машет, чтобы шли своей дорогой. Потом стало ясно, что именно он сигналит. Старик вошел в дом, вышел с ружьем и пальнул в нашу сторону. Мы были достаточно далеко, чтобы это было не слишком опасно, но прибавили шагу. Он явно решил превратить свой дом в крепость, пока все это не кончится. Посетители не приветствовались.
Еще через полчаса показалась другая одинокая фигура. Это был мужчина лет тридцати; он шлепал к нам по мокрому полю. Когда он подошел ближе, стали видны длинные спутанные волосы, футболка, шорты и ковбойские сапоги. Даже со ста метров было видно, что он явно и полностью безумен.
Он рысил, распевая:
– Дик-дик-дик-детектив... дик-дик-дик-дстектив...
Он приближался к нам, прибавляя шагу и громкости. Дин снял с плеча ружье и наставил на бегущего психа.
– Дик-дик-дик-детектив... дик-дик...
– Не надо. Дин, – предупредил Стивен, – он безоружен.
– Да, но он псих.
– Дин!