Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

Славянофилы… Тут как карта ляжет. Могут попробовать и противодействие оказать. Хотя вряд ли. У них парадом «Змей» заправляет, а он-то точно знает, что великие князья Романовы пребывают не в карантине по случаю вспышки инфекционной болезни, а… в несколько иных… местах. И ожидает их весьма скорый… Ну, в общем, ни хрена хорошего их не ожидает. А Победоносцев отнюдь не дурак и идти следом за Романовыми не собирается. Ему еще жить не надоело…

Драгомировцы… Могли бы оказать серьезное сопротивление, но на моей стороне Гейден, Столетов, Алахазов, Духовский, Данилович… Да и сам Михаил Иванович во время мятежа был более чем лоялен ко мне. Ко всему прочему арестован и вскоре предстанет перед судом основной оппонент Драгомирова – Ванновский. Так что с этой стороны проблемы если и будут, то совсем незначительные…

Скобелевцы… Этих в Госсовете и вовсе немного. Редкин, Мансуров – вот, собственно говоря, и все. Правда, скобелевцы могли бы рассчитывать на помощь лорис-меликовцев и драгомировцев, но об этом смотри выше…

Взбодренный такими рассуждениями, я вхожу в Николаевский дворец. Лейб-конвойцы распахивают двери, и я появляюсь в большом зале.

С шумом отодвигаются кресла, и все, кто только ни на есть в этом зале, встают. Я милостиво киваю собравшимся и прохожу в центр зала, где у небольшого столика, покрытого красным сукном, стоит мое кресло-трон с высокой спинкой, на которой изображен государственный герб.

– Здравствуйте, господа! Прошу садиться.

Совсем рядом со мной с трудом опускается в кресло Государственный контролер Сольский. Недавно он перенес инсульт, или, выражаясь здешним языком, апоплексический удар, и теперь может перемещаться, только опираясь на две толстые палки.

– Дмитрий Мартынович, – тихо говорю я. Сольский заинтересованно поворачивается, – я попрошу вас впредь не вставать при моем появлении. Ваши заслуги достаточны, чтобы иметь привилегию приветствовать государя сидя.

Он благодарно кивает, а я обращаюсь уже ко всем собравшимся в зале:

– Господа члены Государственного совета. Сегодня у нас на повестке дня множество крайне важных вопросов. Но первым, хотя и не самым главным, я полагаю, должен стать вопрос о новом председателе Государственного совета.

Зал напряженно молчит. Естественно, ведь прежним председателем был турецкий шпион, враг народа Михаил Николаевич Романов. Предлагать же кого-то на этот пост разумно опасаются. Во-первых, потому что назначать председателя Госсовета – прерогатива императора, во-вторых, кто его знает, чего государь император сейчас отчебучит?..

Наконец поднимается седой ветеран с созвездием орденов. Как же, бишь, тебя? Еще помню – фамилия у него занятная…

– Ваше императорское величество! – Вспомнил! Дондуков-Корсаков[128]! – Если мне будет позволено высказать свое мнение, то, вероятно, как администратор, проявивший себя великолепнейшим образом, князь Ливен[129] мог бы весьма удачно управляться с делами…

Ливен? А почему бы и нет? Хотя… Ох, не нравится мне этот взгляд Победоносцева. Вроде как одобряет… Ну, вот уж нет, господин «Змей», вашему ставленнику ходу нету. Нечего было в Твери отсиживаться, когда противостояние между мной и «дядей Вовой» было в апогее. Выбирал, на чью сторону встать выгоднее? Ну, вот и не обижайся!..

– Я полагаю, что для князя Ливена найдется более интересная должность. Еще кто-нибудь?

Победоносцев ерзает. Что, не выходит каменный цветок?

Госсовет молчит, как рыба об лед. Ладно, придется мне. Все сам, все сам…

– Если других кандидатур нет, то я считаю, что на пост председателя следует назначить генерала Черткова! Это человек, много и плодотворно работавший над военной реформой, неоднократно в боях доказавший свою преданность императору и народу России.

А еще Чертков – близкий друг Гейдена и не особо дружил с великими князьями. Но об этом говорить необязательно…

Седой генерал встает, склоняет голову и по моему знаку проходит к председательскому креслу. Вот он уселся и выжидательно смотрит на меня. Я киваю Филе, тот подает мне папку. Достаю подготовленные листки и протягиваю Михаилу Ивановичу:

– Пожалуйста, господин председатель…

Чертков встает, откашливается:

– Господа члены Государственного совета. Сообщаю вам, что волей государя императора в совет назначены следующие новые члены: граф Рукавишников Александр Михайлович, князь Васильчиков Сергей Илларионович, генерал Духовский Сергей Михайлович, член-корреспондент Императорской академии наук Менделеев Дмитрий Иванович. Образуется новый постоянный департамент – промышленности, наук и торговли. В его компетенцию будут входить рассмотрение законопроектов и бюджетных ассигнований в области развития промышленности и торговли, а также просвещения; дела об утверждении уставов акционерных обществ и железных дорог; выдача привилегий на открытия и изобретения. Главой этого департамента назначается граф Рукавишников.

Чертков переводит дух, а я в это время разглядываю присутствующих на предмет реакции на услышанное. Победоносцев сидит молча и неподвижно, но рядом с ним заметно шевеление. Нехорошее такое шевеление…