Царь Ирод

Саломея тут же спешила донести о рассказах дочери венценосному брату, подливая свою чашу масла в бушующий и без того огонь. Ирод же, как пишет Флавий, верил любым поклепам на сыновей, так как они лишь вновь и вновь утверждали его в уже сложившемся к ним отношении. И само собой, еще больше его озлобляли.

* * *

Тут в наш «исторический сериал» неожиданно входит новая (причем отнюдь не последняя!) любовная линия. Кто бы мог подумать, что Феррора, младший брат Ирода, будучи, в сущности, таким же интриганом, как и вся его родня, способен на глубокое и сильное чувство?! И к кому — к жалкой рабыне, юной наложнице, с которой он стал делить ночи после смерти жены!

Тем не менее так оно все и было. Любовь Ферроры к этой девушке оказалась так велика, что когда Ирод предложил брату для укрепления семейных уз взять в жены свою старшую дочь Шломцион, Феррора отказался, заявив, что предпочел бы жениться на любимой женщине. Этот отказ глубоко оскорбил Ирода, он затаил обиду на брата и в итоге выдал дочь за племянника — сына покойного Фазаила. Спустя какое-то время Ирод предпринял вторую попытку, предложив Ферроре жениться на второй своей дочери — Кипрос.

Хранитель царской печати Птолемей понял, что если Феррора откажет царю и на этот раз, Ирод может вспылить и последствия его гнева могут быть ужасны. Поэтому он поспешил к Ферроре, чтобы убедить того, что не стоит ради какой-то рабыни рисковать не только своим положением при дворе, но и самой головой. Доводы эти звучали столь убедительно, что Феррора известил Ирода о согласии жениться на Кипрос, готовности прекратить всякие сношения с рабыней, но попросил… дать ему 30 дней на прощание с любимой женщиной.

Но это был тот самый, крайне редкий для той эпохи случай, когда любовь оказалась сильнее доводов рассудка. Спустя месяц Феррора явился к венценосному брату, чтобы заявить, что он… не готов отказаться от любимой и просит освободить от обещания жениться на Кипрос.

Надо заметить, что этот роман с рабыней начался у Ферроры давно, вскоре после смерти первой жены (кстати, сестры Мариамны Хасмонейской), и он не раз обращался к Ироду с просьбой разрешить ему жениться на возлюбленной, но каждый раз нарывался на отказ. После очередного отказа у Ирода появилось подозрение, что брат в отместку замышляет его убийство. Началось следствие, в ходе которого даже под пытками приближенные Ферроры отвергли это обвинение, но признались, что последний планировал бежать вместе с рабыней в Парфию, а Костобар, второй муж Саломеи, готов был ему в этом помочь.

Тогда Ирод решил простить брата, но теперь над его головой снова сгустились тучи, и Феррора, видимо, действительно стал подумывать о том, как бы сделать так, чтобы на тот свет отправился не он, а Ирод. При этом, не желая действовать собственными руками, Феррора решил использовать Александра, доведя его неприязнь к отцу до крайности.

В качестве рычага мести Феррора решил использовать все ту же любовь. Он знал, что Александр любит Глафиру, а у Ирода, как это порой бывает, отношения с невесткой сложились куда лучше, чем отношения с сыном. Ирод ценил Глафиру за утонченные манеры, ум и образованность и любил вести с ней светские беседы.

Этим обстоятельством и поспешил воспользоваться Феррора. Он нашептал Александру, что в своем неудержимом сластолюбии Ирод воспылал страстью к снохе и готов сделать все, чтобы либо соблазнить Глафиру, либо овладеть ею насильно.

Кровь ударила в голову Александру при этих словах. В приступе ревности, ослепленный гневом, он и в самом деле едва не стал действовать так, как от него ожидал Феррора. Однако в последний момент царевич сдержался и сделал совершенно неожиданный для Ферроры ход — направился к отцу, чтобы пересказать ему версию Ферроры и потребовать прямого ответа: правда ли, что тот решил заняться снохачеством с его Глафирой?!

Судя по всему, это и в самом деле была клевета, так как, едва выслушав сына, Ирод велел немедленно вызвать к себе и брата, и сестру.

Началась крайне неприятная семейная сцена, в ходе которой Ирод не просто обвинил Феррору в клевете, но и показал, что разгадал его замысел.

— Как ты, мерзавец, вообще посмел возводить на меня подобную напраслину?! — бушевал Ирод. — Я вижу тебя насквозь: ты хотел не просто опозорить меня, но и подтолкнуть моего сына к отцеубийству, ибо какой же сын удержался бы от покушения на отца после такого обвинения?! А если бы убийство не удалось, ты бы первым обвинил Александра в заговоре и побудил бы меня казнить его! И как же мне, подлец неблагодарный, тебя после этого называть?!

Феррора стал оправдываться, утверждая, что лишь передал Александру то, что рассказала ему сестра. Тут настал черед Саломеи возопить, что все это — ложь и поклеп и Феррора пытается отомстить ей за то, что она отговаривала его отречься от рабыни и жениться на племяннице. Чтобы выглядеть как можно более убедительной, Саломея вдобавок била себя в грудь, рвала волосы и бросалась к ногам брата, но театральные эффекты в тот день явно не произвели никакого впечатления на Ирода.