Царь Иоанн Грозный

И незабытлив, скор на воздаяние Христос. Победу великую даровал тебе на агарян нечестивых, еще же даровал тебе перворожденного сына от царицы твоей великия княгини Анастасии – царевича Димитрия Ивановича! Мы же, богомольцы твои, глаголем «велик Бог и чудеса Его!» Радуйся, царь-победитель, и веселися на многая лета и со своею царицей, великой княгинею Анастасией и с царевичем Димитрием, и с братом Володимером Андреевичем в Богом спасаемом царствующем граде Москве, и на всех своих царствах и на Казанском – из рода в род, на многая лета. И тебе, царю, благочестивому государю, за все твои труды, за одоление оплота мусульманского, всему миру страшилища, мы, со священным собором этим и со всеми православными христианами – челом бьем!

Поддерживаемый двумя священниками, опустился на колени первосвятитель московский, седой старик Макарий и медленно склонился вместе со всем тысячеголовым клиром, его окружающим, – челом до земли, на раскинутую здесь нарочно по дороге дорогую шелковую ткань…

И, как ветром склоняет спелые колосья на необозримых родных полях, так в одну минуту, с шелестом, с ропотом, с кликами восторга и благодарности – склонились в земном поклоне сперва передние толпы народа, а там и дальше, дальше… без конца! И уж подыматься стали передние толпы, а позади, на расстоянии нескольких верст вокруг, опускалось с одного конца море народное, сотни тысяч голов прилегали к земле, пока другие сотни тысяч, словно прибой всплеснувший, отрывались от сырой земли и вздымались кверху постепенно, с гулом невнятным, с рокотом, с шелестом… Совсем как море!

Тут же, на глазах у народа, сменил Иван свои доспехи боевые на блестящее облачение царское, повесил на шею крест большой, великокняжеский со святыми мощами, вместо шлема – надел шапку Мономаха, украшенную венцом золотым, и, в бармах, со скипетром в руке, во всей славе земной, двинулся впереди священного клира к древним кремлевским храмам, чтобы принести благодарность Богу за все милости, дарованные царю и всей земле русской.

И целых три дня потом: 8, 9 и 10 ноября, в большой палате Грановитой шел веселый пир у великого князя и царя всея Руси и казанского, у Ивана Васильевича Боголюбивого.

Богатый, веселый был пир! Многих и замертво унесли из-за беседы застольной… И щедро одарил всех государь на радости двойной: на покорении Казани и на рождении сына, наследника престола.

От митрополита до последнего воина из полка царского никто не был позабыт. Шубы собольи, кубки и ковши золотые и серебряные, парча, и бархат, и меха, кони из царских аргамачьих конюшен, оружие дорогое и наряды богатые – все раздавалось не жалея… И деньгами наградил царь, и землями, и вотчинами сподвижников своих и священную братию: попов, монахов… А простому народу, по всей земле, в городах и посадах больших – тоже столы были расставлены, угощенье отпущено.

И по смете казначеев царских – сорок восемь тысяч рублей тогдашних ушло на расходы, кроме стоимости вотчин и поместий и того, что на кормленье народа затрачено, так как припасы доставлялись бесплатно монастырями и волостями земскими для народных пиров.

Неизгладимыми чертами врезалось в сердце народное, благодарное и восторженное, – имя царя Ивана Васильевича, покорителя Казани… И что потом ни творилось тем, кто носил это имя, – народ молчал, терпел и прощал за дарованную ему минуту светлую, веселую, счастливую… за такую минуту, каких вообще немного бывало у русского народа.