Царь Грозный

Видимо, в словах Соломонии правда была, потому что и Василий, и его наследник Иван Васильевич Грозный всю свою жизнь искали того самого мальчика. Утверждали, что это разбойник Кудеяр, который позже укрывался в лесах между Шуей и Суздалем, а ведь именно там находилась вотчина князей Шуйских, которым бывшая княгиня вполне могла доверить свое дитя. Уже в 1934 году при раскопках в подклети Покровского монастыря в маленькой гробнице рядом с саркофагом самой Соломонии обнаружили детское захоронение. Но вместо ребенка в нем лежала… искусно изготовленная кукла, одетая в вышитую рубашечку. То ли Соломония попросту имитировала рождение сына, чтобы досадить бывшему мужу, то ли, помня о судьбе его племянника Дмитрия, решила, что после женитьбы князя на литовке ребенка слишком опасно доверять отцу.

Как бы то ни было, сына Василий не увидел, но призрак этого мальчика всегда стоял перед его глазами. У Фроловских (Покровских) ворот князем была построена обетная церковь Георгия Победоносца, она не сохранилась. Покровскому монастырю, где жила старица Софья, неожиданно подарены села… А еще есть запись во вкладной книге ростовского Борисоглебского монастыря о поминании князя Георгия Васильевича 22 апреля. Но кроме сына Соломонии, ни одного князя с таким именем тогда не было, младший брат Ивана Грозного Юрий (Георгий) родился позже и осенью, а не весной. Подсчеты же показывают, что сын Соломонии мог родиться примерно в середине апреля, тогда он должен быть наречен Георгием в честь покровительствующего святого. Что-то подозрительно много совпадений…

Во-вторых, в новом браке у князя тоже долго не было детей. Лишь после четырех лет Елена Глинская забеременела и 25 августа 1530 года родила долгожданного наследника. Его торжественно крестили в Троицком соборе и нарекли Иоанном. Это будущий царь Иван IV, которого мы знаем как Грозного. В ночь рождения княжича над Москвой и над большей частью Руси бушевала страшная гроза, природа словно предупреждала, что в мир пришел непростой ребенок. К сожалению, так и получилось. Злые языки в Москве утверждали, что подлинный отец княжича вовсе не Василий, а кто-то другой, например, фаворит княгини Иван Федорович Телепнев-Оболенский по прозвищу Овчина. Но, конечно, при князе сказать такое вслух никто бы не решился, если только не был самоубийцей. Василий очень гордился первенцем, а затем и вторым сыном Юрием, рожденным незадолго до его смерти. Князь не узнал, что младший княжич уродился глухонемым…

* * *