Царь Гектор

Юноша смущённо опустил голову. И тут раздался короткий крик, и одинокая фигура метнулась через двор, к западным воротам крепости. Это был Тефиб. Воспользовавшись общим замешательством, изменник поднял меч одного из убитых ливийцев и, ударив им охранявшего его египтянина, бросился бежать. На что он надеялся, и надеялся ли вообще на что-нибудь, или то был поступок, продиктованный безумием отчаяния, сказать было трудно. Амазонка схватилась за лук, но Гектор остановил её: он видел, что Тефиб не убил воина, тот успел прикрыться щитом, а бегство сулило изменнику только гибель. Вот он уже достиг построек с другой стороны двора, вот уже исчез за ними. И...

Дикий крик, крик нечеловеческого ужаса, прорезал жаркий воздух, перекрыв вопли грифов, круживших над двором. Тефиб выскочил из-за кирпичного строения, сделал несколько шагов и упал замертво лицом вниз.

— Там кто-то есть! — воскликнул Харемхеб. — Там...

И тут же он закричал почти с таким же животным ужасом, как только что кричал предатель. И одновременно этот крик, крик непередаваемого страха, вырвался у всех воинов-египтян.

Они все уже были готовы увидеть в крепости кого-то или что-то ужасное. Но то, что явилось перед ними в клубящемся пылью проёме между крепостными постройками, выходило за пределы самого отважного воображения... То была тварь, более всего напоминающая ящерицу, вставшую на задние лапы, но только высотою она была в два человеческих роста, а благодаря невероятно мощному телу и массивным задним лапам казалась ещё больше. У неё была недлинная крепкая шея и голова с громадной крокодильей пастью. Полуоткрытая, эта пасть сверкала двумя рядами острых жёлтых зубов, каждый длиной с палец. Маленькие глаза смотрели из глубоких глазниц тупо и свирепо. И голова, и всё тело твари были сплошь покрыты блестящими на солнце щитками зеленовато-серой чешуи.

— Что это?! — выдохнул Гектор, не узнавая своего голоса.

— Великий Ящер! — прохрипел Анхафф, отступая к воротам. — Великий Ящер Ливийской пустыни. Он пришёл... Мы погибли!

Большая часть египтян кинулась к воротам с воплями ужаса. Некоторые отступали, держа наперевес дрожавшие в руках копья. Пентесилея выстрелила из лука, но стрела, как прутик, отскочила от панциря ящера, как наверняка отлегали и пущенные в него недавно ливийские стрелы... Тварь не издала ни звука, но вся напружинилась и несколькими прыжками покрыла половину двора, надвигаясь на смятенных людей.

И тут Гектор увидел, вернее, осознал, самое невероятное и, пожалуй, самое страшное: правой передней лапой чудовище держало длинный древесный ствол, что-то вроде гигантской дубины, сплошь обвитой травой и сухими колючками. «Ящерица с дубиной?! Но этого не может быть! — пронеслась в голове героя смятенная мысль. — Или это демон из глубин Тартара?»

Боковым зрением троянец видел, что оказать противостояние ящеру готовятся только он и Пентесилея. Рядом с ними оставались лишь Анхафф и Харемхеб, но они стояли в полном оцепенении, и только воинская выучка не давала им побросать оружие и побежать. Гектор приказал бы отступить, но отлично видел, что они будут настигнуты, даже не добежав до ворот.

Тварь сделала ещё прыжок, и троянец медленно двинулся ей навстречу, ища глазами наиболее уязвимое место в бронированной туше и одновременно поднимая своё копьё к плечу. Он понимал, что можно бросать только с очень близкого расстояния, тогда есть хотя бы какая-то надежда пробить панцирь чудовища, и что бросок будет лишь один — даже будь у него под рукой второе копьё, он уже не успеет его метнуть.

— Беги, великий, беги! — услыхал царь задыхающийся голос Харемхеба. — Ты погибнешь, беги!

— Однажды я уже бежал на поле боя, — негромко проговорил Гектор, старательно прицеливаясь. — И если побегу во второй раз, лучше мне умереть! К тому же я бежал от величайшего воина Ойкумены, а уж бежать от какой-то лягушки!..

Правая лапа твари дёрнулась кверху, поднимая древесный ствол, и тотчас раздался предостерегающий крик Пентесилеи:

— Гектор, берегись! Это не дубина, это копьё — я вижу, как в траве сверкает наконечник!

Герой замахнулся, не до конца поверив: «Копьё у этой ящерицы?! Бред!» — но осознав опасность и стремясь предупредить её.

Тварь вдруг резко выпрямилась, точно получив сокрушительный удар. Всё её мощное тело как-то странно содрогнулось, зубастая пасть раскрылась шире. И вдруг ящер завопил звонким пронзительным голоском:

— Царица! Это же царица Пентесилея! Это же она!

Но крик прозвучал уже в то мгновение, когда рука Гектора выпрямилась, стремительно и точно посылая копьё в цель.

Часть 3 ВЕЛИКИЙ ЯЩЕР

Глава 1

Ахилл мог ясно вспомнить только самое начало схватки.