Царь Федор. Трилогия

Уф, вроде добрались. Ты смотри, затаились… вон окна-то все ставнями закрыты. Циммерман злобно перекосил рот. Ну, варвары и еретики-ортодоксы, держитесь. Сейчас, сейчас отольются вам все наши слезы… Где ж это такое видано — честного немецкого купца законной прибыли лишать! С тех пор как русские с попустительства шведского канцлера захватили в свои грязные лапы всю восточную балтийскую торговлю, на долю рижского купечества оставались жалкие крохи. Эти наглые русские предпочитали торговать с немцами, датчанами, голландцами, французами и англичанами самостоятельно, без посредников. Это ж уму непостижимо! Ну когда такое было-то?! А все их царь! Русские испокон веку были холопами. И таковыми и остались! Так что когда их царь пожелал, чтобы русские купцы начали торговать самостоятельно, те, вот ведь идиоты, из своего холопского рвения тут же кинулись рабски исполнять волю своего господина. Ну не дураки ли? Ведь совершенно ясно, что ничего у них не получится. И что все вокруг их вовсю обманывают, обсчитывают и шельмуют… жаль только, что такие возможности проходят мимо достойных рижских купцов. При этой мысли Отто зло ощерился и, подскочив к ближайшему аккуратному домику, с размаху опустил палку на запертую дверь. Потом еще раз и еще… А после пятого удара из-за двери послышался дрожащий, испуганный голос:

— Что нужно господину?

Циммерман замер. Вопрос был задан на немецком языке.

— Кто здесь? — недовольно спросил он, опуская палку.

— Я Марта Штайн, экономка.

Отто недоуменно огляделся. Толпа рассыпалась на небольшие группки, которые увлеченно ломились в двери и окна притихших домов. Шагах в двадцати дальше, на противоположной стороне улицы, троим налетчикам удалось вырвать одну из петель ставни, и сейчас они увлеченно выламывали оную, собираясь проникнуть в дом через окно. У большинства остальных успехи были куда скромнее. Ну еще бы, с таким оружием, как у них, штурмовать добротные каменные и деревянные дома, построенные таким образом, чтобы защититься от ночных грабителей, было сложно… Но удивление вызывало не это. А то, что рядом с Циммерманом не было никого. Отто насторожился. Похоже, это неспроста.

— А чей это дом, Марта?

— Господина Легери.

— Легери? — Циммерман наморщил лоб.

Легери… Легери… Где-то он уже слышал эту фамилию. О-о, Легери! Отто гигантским прыжком отскочил назад. Вот ведь незадача! Чуть не вляпался! Легери — венгерский купец, уважаемый член общества Черноголовых. В хороших отношениях с самим шведским комендантом… Но какого черта его дом расположен в Русской деревне? Он что, не мог поселиться среди приличных людей?

— Что, Циммерман, попытался заглотать добычу не по своему брюху? — раздался слева голос Вальтера Блюхе, приятеля Отто и тоже приказчика. — Давай к нам. Я думаю, вот в этом доме будет чем поживиться!

Циммерман раздраженно фыркнул и, досадливо сплюнув, бросился к каменному столбику коновязи, который, пыхтя, выворачивали из мостовой Блюхе с приятелями. Похоже, они собирались использовать его в качестве тарана, намереваясь выбить им дверь соседнего дома.

— Ты знал? — прорычал он, налегая на уже поддавшийся столбик.

— А то, — пыхтя, отозвался Вальтер. — А ты разве не слышал, что говорил герр Штаубе в зале Черноголовых?

— В зале Черноголовых?

— Ну да. — Блюхе даже на мгновение перестал раскачивать столбик и удивленно уставился на Циммермана. — А ты разве не оттуда с нами бежишь?

— Да нет, я выскочил из лавки, когда вы бежали мимо. — Отто злорадно усмехнулся. — Старина Михель еще орал, чтобы я немедленно вернулся на рабочее место.

— Ну что еще можно было ожидать от Старины Михеля? — презрительно скривился Блюхе. — Он всегда предпочитает спрятаться в своей лавке, будто улитка, и молиться, чтобы все неприятности обошли его стороной. А ты что, не слышал о большом сборе? Вроде всех наших оповещали.

— Нет, — мотнул головой Отто. — Я вчера поздно вечером приплыл из Динабурга. Старина Михель посылал меня с грузом соли. — Циммерман сплюнул. — Все выслуживается перед этим русским купцом, Рьюкавишникоффым. Стоило тому только заикнуться, как тут же снарядил корабль…

Вальтер загадочно усмехнулся.

— Вот как… — Он повернул голову к остальным и со смехом произнес: — Парни, наш добрый друг Отто только вчера вернулся, выполняя поручение для герра Рукавишникова.

— У-у, о-о-о, оле… — заулюлюкали вокруг недоуменно оглядывающегося Циммермана.

— Так это у тебя уже давно… — с хохотом прокомментировал заявление один из соратников Блюхе.

— И никак не проходит, — тут же отозвался другой.

— Дело в том, друг мой, — вкрадчиво начал Вальтер, отрываясь от столбика и этак по-отечески приобнимая Отто за плечи, — что вот этот дом принадлежит как раз этому русскому негодяю — Трифону Рьюкавишникоффу. Так что ты, получается, и сегодня, — он аж хрюкнул от смеха, — тоже работаешь на него…

И все вокруг буквально зашлись от хохота. Циммерман некоторое время стоял красный от недовольства, ну очень ему не нравилось, когда над ним смеются, но затем комизм ситуации дошел и до него, и он, пусть и через силу, улыбнулся.