Царь Федор. Трилогия

— Наливай, — кивнул Пахом, усаживаясь за стол напротив старого товарища. — А чего это ты, когда весь город в порту корабли встречает, в конторе затворился? Аль проглядел, бо заснул ненароком?

Никодим усмехнулся и в ответ спросил:

— Один пришел аль как?

Пахом усмехнулся, но ответил степенно, будто старый приятель его вовсе и не подначивал:

— Конвоем. Сам же знаешь, царевой волей одному купцу в эти края ходить не дозволено. Токмо не менее трех судов.

— Да я не о том, — продолжал подначивать его Никодим. — Знамо дело, выйти-то с Флориша должны были конвоем, а вот как дошли… — И он хитро прищурился, глядя на Пахома.

— Нормально дошли, — солидно ответил Пахом, — уже в самом конце какая-то шхуна привязаться попыталась. Да наглые какие! В одиночку ажно на пятерых поперли.

— А вы что?

— Да сбил им грот и бушприт, ну и отвязались, — небрежно отмахнулся Пахом. Хотя он вполне имел право на эту небрежность, поскольку у него на флейте служил, почитай, лучший канонир всего российского флота Жак Колиньи, родом француз, по прозвищу Колун, данному ему за умение разносить вражеские корабли буквально в щепы, коего он нанял уже здесь, — все одно внутри Пахому было приятно.

— Англичане, видно. С Ямайки, с Порт-Рояла. Самые наглые в энтих водах. — Капитан порта насупился и, как всегда в таких случаях бывало, принялся набивать табаком трубку.

Многие во время службы на флоте Соединенных провинций пристрастились к этой непотребной, осуждаемой церковью привычке. Но Пахом сумел удержаться.

— А что слышно? Людишек сюда слать не думают?

Пахом мотнул головой.

— Не слыхал. Да и вряд ли. И вообще, может, и с торговлишкой туго будет.

— А что так? — удивился Никодим.

— Да по зиме Земский собор прошел. Царь на ем дюже сердит был. Ну из-за свеев. И решено по десятой деньге на военные справы с земли собрать.

— Никак опять война? Свеи снова лезут?

— Нет, — Пахом мотнул головой, — свеи тихо сидят. Полячки покамест тоже. Просто царь вельми сокрушался, что насилу от свеев отбилися. Армия дюже неустроенна. Новые-то полки нормально, но ить мало их, а старые супротив свеев не шибко горазды. Как по старине накатываются, и свеи у них из-за того людишек много бьют. А оне супротив свеев поделать ничего не могут. У свеев-то вся армия из новых полков.

— И что? — не понял Никодим. — Почто, ежели войны нет, такую тяготу-то имать? Это ж… десятая деньга… — Он ошеломленно покачал головой.

А Пахом усмехнулся и добавил:

— Да не токмо в этот год, а и еще на четыре вперед… да всю хлебную, полотняную, льняную, поташную и лесную торговлю царь-батюшка в свою монополь забрал.

— И что, собор согласился? — недоверчиво переспросил Никодим.

Пахом только скупо усмехнулся. И Никодим поспешно осенил рот крестным знамением. Действительно, какую глупость спросил. Нешто у них Нидерландия какая бо Англия безбожная? Как можно с царем-то спорить? Да еще с таким?

— Так будут меня тут кофием поить али как? — весело спросил Пахом.

Капитан порта покаянно хлопнул себя по лбу тяжелой ладонью. Упустил, мол… И заорал:

— Максимка!

В приоткрытую дверь тут же просунулась черная, лоснящаяся физиономия.

— Та, хасяйна?

— Кофию свари.

— Карашо, хасяйна…

— Значит, людишек не будет… — тяжело вздохнул Никодим, когда слуга-негр закрыл дверь.

Пахом пожал плечами. Мол, мне-то откуда знать?

Никодим помотал головой.

— И о чем думают? У меня тут на складах товаров на полмиллиона рублев, бывает, скапливается. Наши-то суда купецкие конвоями ходят, а не по одному. Иногда столько караван ждешь, что уж и класть некуда. А ну как англичан принесет? Эвон они как испанцев чихвостят. А борониться чем? Под рукой большой десяток[33] стрельцов да дюжина казаков. Французы, как уходили, все пушки из форта вывезли. У меня на бастионах две ползмеи[34] стоят еще времен Грозного царя. Из них, что ли, по кораблям палить? Так лучше уж камнями кидаться. Толку столь же, а дешевле выйдет. Порохового зелья не пожгу, его и так мало… — И он сокрушенно махнул рукой.

Пахому стало жалко старого приятеля, и он примирительно сказал:

— Ну, можа, пришлют еще кого. Наш-то государь деньги считать дюже как умеет. Небось и здесь посчитает, сколь «Вест-индское товариство» потерять может, ежели местные разбойники разор учинят. На Мейнленде эвон как форт перестраивают. Почитай тысячи три посошной рати из Архангельска привезли, да стрельцов цельную сотню. И пушки уже.

— Так Шетленды-то государь почитай уж десять лет тому назад у датчан откупил. Да и стройку там затеяли еще до того, как свеи напали, — уныло махнул рукой Никодим. — А там еще и Флориш на очереди. Когда теперь до нас очередь-то дойдет?

Пахом несогласно мотнул головой.

— На Флорише у нас токмо фактория. Хошь и большая. А выкупить остров, как ранее собирались, ноне вряд ли получится. Потому не будет там государь ничего шибко строить. — Он задумчиво покачал головой и внезапно произнес: — А ведь, пожалуй, может статься, что здеся у тебя людишки скоро и появятся.

— Как это? — вскинулся Никодим.