Царь Федор Иванович

Итак, после нарвского похода война приняла странный вид. Словно два боксера кружат по рингу, то ли не имея достаточно сил для решающего удара, то ли не находя в себе должной решимости покончить дело мощным натиском. Идет поединок на измор. Удары слишком слабые, чтобы завершить схватку нокаутом, производят изматывающее действие. В конечном итоге побеждает по баллам тот, кто в самом начале отправил противника в нокдаун, а к исходу матча сохранил достаточно свежести, чтобы полноценно продолжать борьбу. После смерти осенью 1592 года Юхана III шведы запросили перемирия: из столкновения с Московским государством они выходили изрядно потрепанными, к тому же обострились их отношения с Речью Посполитой, назревал династический конфликт. У России хватало неприятностей на юге, где постоянно тлела, время от времени вспыхивая до небес, война с крымцами. Кроме того, Ивангород, Псков и Новгород Великий оказались охвачены страшной эпидемией. В январе 1593 года Швеция и Московское государство заключили двухлетнее перемирие.

Осенью 1594 года в Тявзине, близ Ивангорода, начались трудные переговоры об окончательном мирном соглашении. Переговорный процесс затянулся на полгода. Русская сторона настаивала на возвращении под власть государя Московского Нарвы и Корелы. Лишь в мае 1595-го шведские и российские дипломаты пришли к приемлемому варианту. Главным успехом для Московского государства стало не только закрепление за ним земель, отвоеванных в 1590 году, но и возвращение Корелы с уездом. Видимо, шведы понимали, что им трудно будет удержать эту область, находившуюся на крайнем востоке их державы. Более того, шведское правительство обещало соблюдать нейтралитет в случае войны России с Речью Посполитой. Главной неудачей оказалось условие, согласно которому России запрещалось превращать Ивангород в морской порт. Иными словами, русская торговля на Балтике должна была идти только через шведские руки. Кроме того, Нарва осталась в составе шведских владений.

Тявзинский договор вызвал среди советских историков бурную полемику^{181}.

Некоторые специалисты по истории международных отношений считали его дипломатическим поражением, так как Россия фактически отказывалась от активных действий на Балтике, более того, официально давала роль посредников при торговле русскими товарами и получении из Европы стратегически важных грузов подданным Шведской короны. Не слишком ли сильно боялись в Москве польско-литовско-шведского союза, обеспечившего поражение русской армии в предыдущую войну? Союзнические отношения между двумя западными соседями России были далеко не столь прочны, как могли опасаться в русской столице…

Однако все это — разговор об упущенных возможностях без учета реальных военно-экономических ресурсов Московского государства. В большей степени адекватна иная позиция, в концентрированной форме озвученная А.А. Зиминым: «…негативная оценка Тявзинского договора представляется заблуждением. Действительно, в 80-е годы XVI в. Нарва играла крупную роль во внешнеторговом балансе России… Но в сложившейся обстановке добиться возвращения Нарвы было невозможно, сил же вести войну во имя этой цели у России не хватало. Поэтому Тявзинский договор признавал в статьях о внешней торговле реальное положение вещей, и только… В то же время возврат Корелы — важнейшего военно-административного и экономического центра Карелии — имел огромное перспективное значение».

Думается, условия Тявзинского договора — большая победа для Русского царства. Да, Нарву возвратить не удалось. Но она за два десятилетия под властью Ивана IV не успела «прирасти» к телу России, и удерживать ее можно было лишь военной силой. Подобные возможности уменьшились, а население Нарвы никоим образом не было расположено переходить под высокую руку Федора Ивановича. Да, перед русской внешней торговлей вырос «балтийский барьер». Но, во-первых, страна располагала «северными морскими воротами» — Архангельском, а потому вовсе не была отсечена от западноевропейских товаров, да и свои товары могла сбывать без шведского посредничества. И, во-вторых, много ли усилий приложило Московское государство от Ивана III до Смутного времени, строя портовые центры на Балтике, обзаводясь собственным флотом, проводя политику привлечения западноевропейских купцов? Ничуть не бывало. Лишь незадолго до Ливонской войны производились вялые попытки сделать из Ивангорода балтийский порт. «Нарвское плавание» при Иване IV принесло немало пользы, но от него Россия по-прежнему не становилась морской державой. Так что условия Тявзинского договора лишали Россию того, к чему она не проявляла неуклонного стремления на протяжении более чем столетия (и никак не изменила свою политику при Федоре Ивановиче).