Царь Федор Иоаннович

Гусляр строит гусли; Курюков осматривает бердыш.

Ишь, старый приятель! От самого от блаженной памяти от Василь Иваныча не сымал тебя со стены, аж всего ржавчина съела. А вот сегодня еще послужишь. Ну, перебирай лады, парень, вона народ подходит!

П о с а д с к и й (подходит к Курюкову). Доброго здоровья дедушке Богдану Семенычу! Что это у тебя за бердыш?

К у р ю к о в. Внучий бердыш, батюшка, внучий бердыш! Татары, слышно, оказались. Внуку-то, вишь, некогда, так я-то вот и взялся его бердыш на справку снести, да вот парня послушать остановился.

П о с а д с к и й. А близко нешто татары?

К у р ю к о в. Близко, слышно.

Д р у г о й п о с а д с к и й. А кого навстречу пошлют?

Т р е т и й п о с а д с к и й. Чай, опять князь Иван Петровича?

К у р ю к о в. Годунова пошлют!

П е р в ы й. Что ты, помилуй, Богдан Семеныч!

К у р ю к о в (злобно). А что? Чем Годунов вам не воевода?

Т р е т и й. Где ж ему супротив Иван Петровича?

К у р ю к о в. Ой ли? (К гусляру.) Ну, что ж песнято? Песня?

Г у с л я р

(поет)

Копил король, копил силушку,

Подходил он под Опсков-город,

Подошедши, похваляется:

"Уж собью город, собью турами,

Воеводу, князя Шуйского,

По рукам и по ногам скую,

Царство русское насквозь пройду!"

О д и н и з н а р о д а. Царство русское насквозь пройду! Ха-ха! Малого захотел!

Д р у г о й. Иван Петровича скую! Да, скуешь его! Попробуй!

К у р ю к о в (к гусляру). Ну, парень!

Г у с л я р

(продолжает)

То не божий гром над Опсковом гремит,

Бьют о стены то ломы железные,

Ядра то каленые сыплются!

Ж е н щ и н а. Пресвятая богородица, какие страхи!

Г у с л я р

(продолжает)

А не млад то светел месяц зарождается,

Государь то Иван Петрович-князь

На стене городской проявляется.

Он идет по стене, не сторонится,

Ядрам сустречь глядит, не морщится.

О д и н. Да, этот не морщился!

Г у с л я р

(продолжает)

Целовали мы крест сидеть до смерти

Не сдадим по смерть Опскова-города!

О д и н. И не сдали Пскова, не сдали!

Д р у г о й. Святые угодники боронили его!

Ж е н щ и н а. Матерь божия покрывала!

К у р ю к о в. А кто сидел-то в нем, православные? Кто сидел-то в нем?

О д и н. Одно слово: Иван Петрович!

К у р ю к о в. То-то!

Г у с л я р

(продолжает)

И пять месяцев король облегает Псков,

На шестой повесил голову.

А тем часом князь сделал вылазку

И побил всю силу литовскую,

Насилу король сам-третий убежал.

Бегучи, он, собака, заклинается:

"Не дай, боже, мне на Руси бывать,

Ни детям моим, ни внучатам,

Ни внучатам, ми правнучатам!"

О д и н. И поделом ему! Знай наших! Знай князь Иван Петровича!

Г у с л я р

(заканчивает)

Слава на небе солнцу высокому!

Слава на земле Иван Петровичу!

Слава всему народу христианскому!

О д и н. Слава, воистину слава! Вот утешил, добрый человек!

Д р у г о й. Воздал честь, кому честь подобает! (Кладет ему деньги в шапку.) На тебе, добрый человек!

В с е. Прими ж и от нас! И от меня! И от меня!

Все бросают деньги в шапку гусляра.

О д и н. Братцы, смотри, кто это сюда скачет?

Д р у г о й. Ишь, как плетью жарит коня! Должно быть, гонец!

Г о н е ц (верхом). Место! Место! Раздайтесь на мосту!

П о с а д с к и й. Эй, друг, откуда? С чем едешь?

Г о н е ц. От Тешлова! Татары Оку перешли, на Москву идут! Место! Место!

Все раздаются. Гонец скачет по мосту в город.

О д и н. Ишь, притча какая! Чай, скоро подступят!

Ж е н щ и н а (голосит). Ой, господи-светы! Ой, батюшки мои! Опять выжгут наши слободы!

Т р е т и й. Ну, расхныкалась! Нешто мы не видывали их! А князь-то Иван Петрович на что?

Ч е т в е р т ы й. Король-то небось почище татар, а и тот от Иван Петровича поджамши хвост убежал!

Т р е т и й. Не родился еще тот, кто бы сломил Иван Петровича!

К у р ю к о в (выступает вперед). Родился, православные, родился! Родился он, окаянный! Сломил он Иван Петровича! Сковал его, света нашего! По рукам и по ногам сковал!

Н а р о д. Что ты, дедушка, господь с тобой! Кто смеловал обидеть Иван Петровича!

К у р ю к о в. Годунов, православные, Годунов! Годунов хочет извести его! Сейчас его, отца нашего, в слободскую тюрьму поведут, здесь, по мосту, поведут!

Шум и говор в народе.

Вспомяните, детушки, кто всегда стоял за вас! Кто вас от лихих судей боронил? От старост и воевод? От приставов и от целовальников? Кто не пустил короля на Москву? Кто татар столько раз отгонял? Шуйские стояли за нас, православные! Да есть ли кто на целом свете супротив Шуйских? А к кому ноне примкнулись князья и бояре нашему ворогу, Годунову, отпор дать? Пропадем мы без Шуйских, детушки!

Г о л о с а в н а р о д е. Не дадим в обиду Шуйских! Не дадим в обиду отца нашего, князь Иван Петровича!

К у р ю к о в. Так отобьем же его у Годунова, православные, да на руках домой понесем!

Н а р о д. Отобьем!

К у р ю к о в. Постоим за Шуйских, как при Олене Васильевне стояли! Вот он, православные! Вот он, отец наш, Иван Петрович! Вот он, с братьями, в кандалах идет!

Из городских ворот выезжают бубенщики. За ними едет Туренин. За Турениным стрельцы ведут кн. Ивана Петровича и других Шуйских (кроме Василья) в кандалах.

Т у р е н и н (к народу). Раздайтесь на мосту! Что дорогу загородили!