Царь Фёдор и машины Эдема

Здесь оказалось совсем холодно. Ледяной воздух мучил кожу, пытаясь впиться поглубже, останавливал мышцы, терзал уши, кусал за нос. Минус тридцать Цельсия. Я прибавил обогрева своему комбинезону и накинул на голову капюшон — пока ничего, но через полчаса начну замерзать по-настоящему.

Путеводная нить неожиданно завела меня в помещение типа подсобки. Его, помимо пылесосов, занимали два хорошо сохранившихся трупа.

Покойные уронили головы на стопки распечаток, были одеты лишь в курортные поло, но покрыты синим инеем, как на новогоднем корпоративе, и, казалось, умерли от передозировки наркотиков. По крайней мере, после смерти они сохранили на окостеневших физиономиях некоторое подобие улыбки. Скрюченные пальцы одного из мертвецов обхватили допотопный джойстик игровой консоли. В застывшей руке другого был молоток со следами крови и прилипшими волосами, которым он, похоже, ударил первого. Может, это были какие-то диггеры-революционеры? Похоже, коннектор, который провел меня по тоннелям Психеи – это их изделие, действующий много лет после того, как они скопытились.

Что ж, питание у компа имелось до сих пор и на экране головизора висела надпись «Привет из ада, пришелец. Это мы, Хвостов и Равикович. Мы нашли тебя, бунтарь, – по сигнатуре героя – ты продолжишь нашу борьбу». Я кашлянул и в ответ появился подробный план ближайших секторов Психеи, отлично сохранившийся с незапамятных времен. Густым красным цветом отмечен был сектор, именуемый Эдем. Словно томатным соком залит. Явно, чтобы я обратил внимание. Может, там грузовая рампа-катапульта? Автоматы закатают меня там в комок пенорезины или в шар из аэрографита и забросят на грузовую станцию Психея-3, являющуюся одним из транспортных хабов Пояса. Если найду нормальный скафандр.

Я, забрав из синих пальцев Равиковича медпакет, ретировался через другую дверь подсобки и снова оказался в безмолвных коридорах Психеи, кое-как освещенных вечными ксеноновыми лампочками. Стенки тоннелей были не из нынешних полиуглеродов и металлокерамики, а из старинной легированной стали. Там и сям валялись музейные ценности и прочий антиквариат.

Ящики с пустыми стеклянными бутылками в форме задницы из-под пива «Arschberg», что-то похожее на электрический стул, штабеля резиновых мужчин производства конотопской фабрики с истекшим сроком годности – наверное, не выдержали конкуренции с пластиковыми красавчиками из Бангладеш, баллоны с надписями «Achtung! Chlor», консоли с иглами электродов для нейропрограммирования, запасные головы для боеботов, груды засохших органических чипов. Сломанные андроиды – их, похоже, замучили местные садисты, применяя повешение, кастрацию, потрошение и четвертование. Те из андроидов, что с радиоизотопными батарейками, до сих пор предлагали свои услуги: «Сэр, меня еще можно утопить в ванной». Несколько мешков с настоящими глазами и этикеткой СС – компании CoreCivic, которая покупает заключенных у Bureau of Prisons на Весте и продает частникам для работ. Эти глаза – похоже, всё, что осталось от тех невезучих ребят.

Согласно любезно предоставленному мне плану катакомб, я был недалеко от шлюза, который позволял перейти в другой сектор Психеи, тот самый «Эдем», где меня ждала катапульта. Может быть.

Каких-то десять минут и я возле шлюза.

Но психушники не дали мне десяти минут.

Коннектор Хвостова и Равиковича показал мне желтую трассу зондирования, которая окольцевала меня — значит, психушники взяли мой след. Пока они были на пять уровней выше, в соседнем секторе.

Оружия я не имел никакого — хоть соплей отбивайся. Их и с оружием не очень возьмешь: упакованы с ног до головы во всякие презервативы, предохраняющие от огневого и лучевого поражения.

Психушники быстро спускались: я услышал, как совсем неподалеку движется в шахте лифт. Даже представил, как в предвкушении победы преследователи шмыгают носами-крантиками и облизывают острыми языками свои рты-прорези.

Что микроцефалы настроены прикончить меня без церемоний — в этом я не сомневался, а заодно и помучить могут ради удовольствия, в кишках покопаться, поджечь волосы, утопить в унитазе. Садизм – это ж разновидность наркомании.

Коннектор Хвостова и Равиковича делал слежку грубо зримой. Спицы, пронзившие туннель, обозначали работу вражеских сенсоров. И сенсоры эти были напрямую соединены с прицелами боевого оружия…

Я приник к полу, добрался ползком до люка, ведущего на нижний уровень, нырнул в него и аккуратно задвинул броневую крышку за собой.

И увидел рядышком трех психушников. Их лица не были замаскированы для меня: глаза-пуговицы без зрачков, рыбий прикус челюстей, украшенных сотней мелких зубов.