Tsar Effect

В решающий момент сражения, когда у конфедератов уже не было сил для полноценного прорыва, а у русских не было сил для окончательного уничтожения флота неприятеля, на рубеж атаки вышел флот Максимовой. На первый взгляд (тактично опустим дредноуты), это «всего лишь» пять десятков крейсеров, но свежих и полностью боеспособных. Имея карт-бланш на манёвр, группа Максимовой зашла на противника на несколько эшелонов выше основного сражения, имея прекрасные условия для ведения огня с «горки». Пока ракетоносцы и пятёрка «Броненосцев» оказывала огневую поддержку своим боевым товарищам непосредственно на поле боя, дредноуты выцеливали свою первую жертву, которой стал «Ауксиларий», экипаж которого, наконец, вывел его из анабиоза. Не успел корабль полноценно вернуться в бой, как его постиг новый удар, ставший смертельным. Пять дредноутов экономно, явно тестируя отдельные системы, открыли огонь, которого с головой хватило для уже изрядно истерзанного «Ауксилария». Пятнадцать вольфрамовых болванок, отправленные пятёркой русских дредноутов, даже не заметили перезапущенный и только набиравший силу кинетический щит своего батарианского визави - серия взрывов в верхней полусфере вскрыла корабль как консервную банку от носа до кормы. Снаряды достигли цели, попадания зафиксированы, секунда затишья, благодаря которой казалось, что корабль пережил-таки атаку и следом - яркий термоядерный рассвет, озаривший сражение и поглотивший корабль вместе со всем его экипажем.

Флот конфедератов ещё не успел отойти от нахлынувшего на него от гибели одного из дредноутов оцепенения, как с мостика «Оверлорда» стали сыпаться новые приказы, смысл которых был предельно ясен – стоять до последнего. Тем не менее… для дредноутов и кораблей их прикрывающих приказы имели совсем иной смысл. Получив их, они стали стремительно и со, скажем честно, переменчивым успехом выходить из боя со своими русскими визави. Было отчетливо видно, как вокруг «Оверлорда» и прочих крупных кораблей стали формироваться буферные построения из оставшихся крейсеров, должных послужить щитом. Но у русских было своё мнение на это счёт, и они никак не хотели и не могли позволить врагу спокойно перестраивать свои ряды. Особенно с учётом того, что замысел противника лежал на поверхности. Хозяева «Оверлорда» желали вырваться из русской осады… во что бы то ни стало.

Русский флот, не желая так быстро расставаться с врагом, вцепился в него как бульдог в бычью шею. Идя на осознанный риск, капитаны русских кораблей продолжали вести бой, не выпуская противника из своих объятий, даже если это оставляло их не в самых выгодных условиях и позициях. В этом нелёгком деле, однако, им сильно помогли корабли, пришедшие с Максимовой, чьи крейсера стремительно ринулись на врага. В это же время дредноуты наводились на свою новую цель, которой был избран флагман врага – «Оверлорд». «Наварин» уже окончательно вывалился из схватки, его оставшийся экипаж делал всё возможное, чтобы корабль окончательно не погиб. «Измаил», хоть и нанёс достаточно крепкий урон «Елизавете II», сам также наполучал вольфрамовых чемоданов, перейдя в статус «ограниченно боеспособен» и, в конце концов, дистанцировавшись от сражения. Выведя из боя «Наварин» и «Измаил», «Оверлорд» с «Елизаветой II» принялись за «Рюрика» и «Ретвизана», сильно сбив спесь и азарт с последних, вместе с их кинетическими щитами. «Чесма» и «Хиос» продолжали перестрелку с «Инвинсиблом» с переменным успехом, тогда как «Громобой», «Аскольд» и «Дир», что ранее находился в резерве, окончательно вывели из игры «Гунгнир». Флагман Омегонской флотской группировки, которая, по сути, перестала существовать в этот день, окончательно потерял ход, вывалился из строя в неуправляемом полете и, к шоку своих боевых побратимов и командования, попросту сдался. Лифде, является достаточно способным и честолюбивым военным руководителем, но явно не собирался умирать в этом проигранном сражении...