Tsar Effect

Этот вопрос совсем не утратил своей актуальности и после начала войны с Конфедерацией. Война, очевидно, не продлится больше года, тогда как изменения в образовательных программах дадут результат в более долгосрочный период. Куда девать всех этих военспецов? Разумеется, после службы, большинство из тех, кто получает военное образование с удовольствием уходят в Торговую лигу и Доброфлот, насыщая последних высококлассными кадрами, но до этого момента, им всё же нужно где-нибудь проходить службу. И если с армейцами всё более или менее понятно, новые подразделения можно развернуть относительно быстро, то что делать с космонавтами? У империи нет столько боевых кораблей. Да даже если бы откровенно волюнтаристская программа по увеличению космического флота выполнялась в положенные ей сроки, большая часть новоиспеченных военспецов окажется не у дел.

Мамонтов полагал, что это ошибка. Ошибка императора и его окружения, которые неправильно воспользовались инструментом. Пока он не посмотрел на ситуацию под другим углом, не в отрыве фактов и событий друг от друга, а в комплексе. С того момента, как Российская империя объявила себя страной, которая находится в состоянии войны многие полномочия перешли к императору, и он незамедлительно ими воспользовался. Имперский бюджет стал стремительно перевёрстываться. Многие социальные и гуманитарные программы были заморожены, а военный бюджет, наоборот, увеличен. Увеличен, в том числе, и за счёт секретных статей, содержание которых неизвестно даже ему, канцлеру империи. Были применены отдельные мобилизационные меры в промышленности. Были установлены нормы выработки и фиксировались цены на выкупаемую государством продукцию, что даже Директорат молча проглотил. Мобилизовывались суда Торговой лиги и Доброфлота. Предпринятых мер было предостаточно, но это не добавляло ясности в складывающуюся картину.

Предпринятые меры были избыточными! Мамонтов был уверен, абсолютно уверен, что война не продлится больше года, но император в то же время строил планы и проекты, словно собрался воевать десятилетие против половины галактики. Константин Сергеевич приходил к выводу, что происходит одно из двух, либо император не понимает что делает, либо понимает…

Горячий дым стал обжигать горло и губы канцлера, сигара подошла к концу своего существования. Сделав последнюю затяжку, Мамонтов оставил тлеть окурок в пепельнице, медленно поднялся из-за стола и подошёл к окну.

Невозможно не заметить, как военные элиты консолидируются вокруг августейшей особы, закрывшись от влияния извне. Давние противоречия между армейцами и космофлотцами были забыты, что случалось очень редко. Нечто похожее можно заметить и в отношениях между спецслужбами империи, которые, в кои-то веки перестали заниматься перетягиванием одеяла. Мамонтов, отдавший не одно десятилетие своей жизни армии, прекрасно осознавал, что подобная консолидация военных структур возможна только в одном случае – существует фактор общей экзистенциальной угрозы. Угрозы явно превосходящей Конфедерацию или «Цербер». Вот истинная причина предпринятых мер. Именно мысль о том, что империя вынуждена готовиться к чему-то, для чего потребны миллионы новых солдат и тысячи кораблей, покончила со спокойным сном канцлера окончательно и бесповоротно.

Глава 55

Война – это искусство, слишком прекрасное для того, чтобы играть лишь одними правилами.

«Эльбрус», достигнув точки назначения, стал сбрасывать скорость своих сверхсветовых двигателей, одновременно производя торможение маршевыми. К окончанию данного процесса Петровский уже был на мостике, принимая доклад капитана корабля.

- Олег Алексеевич, мы прибыли по координатам, корабли сопровождения отчитались в штатной работе. Присутствие п… противника не зафиксировано.

Капитан «Эльбруса», Владимир Павлович Севаев, давний товарищ и друг Петровского, который был с ним с самого начала. Невысокий, субтильный мужчина с классической славянской внешностью. Гладко выбрит, и, как и весь экипаж, в форме конфедератов. Но, несмотря на высокий уровень доверия к нему со стороны Петровского, последние месяцы тяжело сказались на боевом товарище. Он сильно похудел, лицо приобрело болезненный вид и оттенок, а в русых волосах стала куда более отчётливо пробиваться седина. В принципе, сейчас многие «русские» в «Цербере» имели подобный вид.

Стремительно ворвавшаяся в мирную жизнь война быстро затмила собой шпионские скандалы внутри организации. Контрразведчикам вдруг стало не до того, когда они оказались переброшены в «поле» на усиление сил контрразведки КСТ, что изрядно добавило им работёнки. Однако… ни Петровский, ни сам экипаж не обольщались. То, что многие внутри «Цербера» точат на русских зуб и винят во всех грехах было очевидно и прекрасно видно. Не исключено… нет. Гарантировано, что среди новеньких на его корабле полно агентов Эша.