Tsar Effect

— Пожалуй, я с вами соглашусь, государь. — Заговорил Соловьев — Но всё-таки можно найти более дешевые способы заставить считаться с собой. Никто не озвучивает это, но "де факто" мы переводим нашу экономику или, если Вам так будет угодно, её отдельные отрасли, на военные рельсы. Рано или поздно о наших планах узнают в иностранных столицах. Возможно, они поверят в наши отговорки, что Россия расконсервировала свои оборонные предприятия только ради того, чтобы форсировано модернизировать и увеличить свой флот, а потом обратно всё это законсервирует. Возможно, эта иллюзия кого-то и успокоит, но они увидят, что мы бросили силы на постройку дорогущей добывающей инфраструктуры, которая ориентируется на эти предприятия, и самый тупой чиновник среднего звена поймет, что мы не собираемся обратно ничего сворачивать, и что мы продолжим клепать корабли, как горячие пирожки. Боюсь, многие, и под многими стоит в той или иной степени воспринимать всех, воспримут это как угрозу, и начнут нам жёстко противодействовать. В том числе и ксеносы. Так, может быть, мы немного поумерим наш пыл?

— Эдуард Вячеславович, вы верите в интуицию, шестое чувство или в какую-нибудь подобную бредотню?

— Я бывал на многих опасных заданиях, и часто меня, и моих бойцов, моя интуиция спасала.

— Так вот, каждая клетка моего тела кричит диким голосом, что нам грозит ужасная опасность. Я не знаю, откуда ждать беды, но я чувствую, что она уже рядом, и если мы умерим пыл сейчас, мы можем не успеть к этой беде подготовиться.

— Шестое чувство это, конечно, хорошо, но деньги любят тишину. — Подал голос раздраженный Кац. — Вы представляете себе, во сколько обойдутся все Ваши «хочу»? В триллионы! Да, мы сможем компенсировать часть этой суммы через наше экономическое наступление на Аттический траверс, но только часть. А содержание? А кадры? Ведь многие инженеры, техники, врачи, пойдут во флот, следовательно, наша экономика потеряет тысячи квалифицированных кадров. А нам нужны еще специалисты на заводы, которые расконсервируем. Откуда мы их возьмем? Правильно! Из гражданского сектора, что ослабит нашу экономику и гражданское производство. В таком темпе наша экономика проработает без сбоев примерно лет десять. Это максимум. А потом мы столкнемся с инфляцией, обрушением цен на сырьё и кадровым голодом.

Закончив свою тираду, Кац перестал расхаживать по залу и сел обратно на свое место, чтобы урвать заслуженную передышку. Надо сказать, что бочку на своего царя он катил большую и аргументированную. Но это на мой ответ не повлияло.

— Как раз Вы и должны будете со всем этим справиться. И у вас достаточно инструментов, а главное — опыта для этого. Цены на сырьё обрушатся, если мы будем бесконтрольно вываливать его на внешние рынки, а мы этим заниматься не собираемся. Излишки мы будем определять в резерв. Что касается кадров, то недавно у меня на столе появился доклад в котором говорилось о росте безработицы, небольшом, но росте. Этот доклад еще не учитывал бэби-бум прошедший двадцать лет назад, а дети уже выросли и стали заканчивать ВУЗы, а куда они пойдут после? Пополнять ряды безработных? Яков Соломонович, ведь это только черновик, у вас еще есть время все просчитать и учесть. Я ответил на все ваши вопросы?

Все трое утвердительно кивнули.

— Тогда позвольте откланяться.

***

За молодым императором закрылась дверь, и трое старых друзей, не сдвинувшись с места, погрузились в свои мысли.

— Яш, у нас правда всё так плохо? — Разрушил атмосферу угрюмого молчания Соловьев.

— Нет, конечно! — возмущенно воскликнул Кац — У нас резервов не на три, а на все триста дредноутов. Насчет кадров государь прав, растущая тенденция в гражданском секторе экономики на строительство полностью автоматизированных промышленных комплексов уже выкинула на улицы несколько миллионов человек, и это только начало. Благодаря расконсервации и увеличению вооруженных сил эти люди не останутся без работы, а если в СМИ подадут версию, что государь только ради этого всё и затеял, то люди это очень даже оценят.

— Да, думаю, СМИ так и поступят, — Согласился с Кацем Соловьев, уже планируя, когда он сможет встретиться с главредами.

— Я решил проверить государя на решительность и серьезность в достижении поставленных целей. — Виновато закончил Кац. Впрочем, вина тут была коллективная, ибо проверял он, а другие смолчали.

— Меня продолжает волновать… — Юдов проявил себя и тут же замолк на мгновение, словно уцепившись за какую-то мысль. — Истинный мотив данного действа. Зачем ворошить улей? Не понимаю, почему он нам этого не говорит. Есть основания полагать, что он нам не доверяет?

После нескольких минут тягостного молчания Соловьев снова решил первым разорвать тишину.

— Он боится. Но боится не тех угроз, что перечислил. Он спрятал свой страх очень глубоко, но он настолько силен, что иногда мелькает в его глазах.

— Но почему он не поделиться своими опасениями с нами? — Воскликнул Кац