Tsar Effect

Кроган взревел, когда Ферус активировал клинок в своём омни-туле, и погрузил его в чужое брюхо. Два резких движения, и клинок уже летел к чужой глотке или роже – разницы не было. Летел бы. Всё ещё ревевший от ярости и боли кроган не позволил Ферусу замахнуться для второго удара, схватив чужую руку и сжав её до жуткого, хрустящего в одном и чавкающего в другом месте звука. Освободившейся от удержания кварианца рукой, он нанёс удар в голову, не просто «треснув», а полноценно проломив маску. Секунда, и кварианца снова отправили в полёт. Ещё одна, и на него уже наставлен оружие – церемонии и мысли выжать из техника что-то полезное остались позади.

- Последние слова, скафандрик!

- Бум… – слабо прохрипел техник Амура.

Непонимание даже не успело отпечататься на морде крогана – осколочная граната, примагниченная к груди ящера, сдетонировала, закрыв тем самым вопрос предсмертных диалогов и разбросав крогана по округе.

Ферус, тяжело дыша отполз и прислонился к стене. Отбросив его, кроган подарил шанс не взорваться вместе с собой, но положение это улучшало не так сильно. Не отфильтрованный воздух без преувеличений обжигал горло, осколки маски посекли лицо, и кровь уже начинала заливать левый глаз, кисть правой руки сломана, а с ней и несколько ребер.

В придачу, пара осколков нашли своё место в тушке кварианца. Все системы скафандра работали на пределе своих возможностей: в крови циркулирует лошадиная доля стимуляторов, которая сильно оставила позади «рекомендуемые дозы» ради выживания носителя, дыры в теле латаются панацелином, во рту чувствуется характерная горечь от дозы препаратов, которые должны снизить масштаб грядущих аллергических реакций и оказать хоть какую-то поддержку практически несуществующему иммунитету. Пока Ферус пользовался шансом хоть как-то прийти в себя, бой вокруг начал стихать.

- Ферус! – к кварианцу подбежал Алексей, - выглядишь хреново, друг… Идти можешь?

- Придётся… только помоги встать.

- Давай. Нужно валить и быстро, - Ефремов помог подняться Ферусу, придерживая того, - боюсь, здесь скоро станет слишком жарко!

- В прямом смысле, сержант! – один из бойцов замер около ящика, над которым колдовали противники, - у нас ядерный заряд!

- Ссссуки... – Алексей с Ферусом подошли к бомбе – таймер, кнопка? Что тут?!

- Ничего не видно. Скорее всего, дистанционка.

Разговор может и был по делу, но не стоит обманываться. Одного беглого взгляда на бойцов было достаточно, чтобы увидеть как каждого бросает в ледяной пот.

- Ферус, ты сможешь её деактивировать?

Нар Вайет прикрыл глаза. Вот и всё. Смерть. Нежданная, незваная, неожиданная. Либо ядерный взрыв, либо кроганы, либо на колонии найдётся какая-нибудь зараза, которая уже сейчас в теле пускает корни. Всё складывается просто идеально. Есть, конечно, вариант сбежать, отдалиться достаточно от зоны поражения, но…

- Нужно время, много времени.

- Нужно – будет. - Ефремов кивнул и повел бойцов к выходу, готовясь держать оборону, и попутно связываясь с отрядом Павлова (или тем, что от него осталось).

Вдох, выдох. Сняв и небрежно откинув в сторону разбитый шлем, Ферус вдохнул настолько полно и глубоко, насколько позволяли ноющие и бившие молнией боли за неудачные движения рёбра. По крайней мере, он умрёт свободным от своего спасительного пожизненного заточения.

- Кила се’лай.

***

На орбите шёл вялотекущий бой. Русский флот замер на почтительном расстоянии от агрессора, тревожа пиратов редкими залпами ракет да вылазками лёгких сил. Он не предпринимал решительных действий, лишь держа противника в постоянном напряжении. Флот Кровавой стаи, в свою очередь, разделился на две части: Транспортные корабли, треть фрегатов и МЛА вошли в атмосферу, в то время как основная ударная группировка зависла грозной тенью над колонией, готовая как оказать поддержку силам вторжения, так и преградить путь врагу.

Шёл уже второй час, как русский флот вёл себя пассивно. Подобная тактика невероятно раздражала кроганских вождей, но и напрягала – это совершенно не то поведение, которое ожидалось от врага. Но поделать было нечего, флот Кровавой стаи, как бы это иронично ни звучало, уже умылся кровью. За несколько часов битвы уже были безвозвратно потеряны пятнадцать кораблей различного класса, и ещё четыре судна получили настолько тяжёлые повреждения, что экипаж был вынужден их покинуть. Среди потерянных кораблей было и три уничтоженных крейсера, а ещё два серьёзно повреждены и в бою свой потенциал не раскроют. В то же время, противник потерял всего лишь семь кораблей.

Но не столько факт таких больших потерь вызывает страх у вождей, сколько осознание того что четыре русских тяжёлых крейсера, изначально принятых за дредноуты, не сделали ни единого залпа. Кроганы могли быть кем угодно, особенно они могли быть кровожадными маньяками и берсеркерами тотальной войны, но вот дураками? Дураками они никогда не были, кто бы там что ни говорил. И они предполагали, на что были способны эти четыре корабля.