Царь девяти драконов (СИ)

Ван отвернулся и невольно сжал чашу пальцами так, что та чуть не треснула. Его невидящий взор устремился на огромный костер, пламя которого отражалось в его темных зрачках. Снова в огонь была брошена партия бамбука. Хлопки и искры разлетелись по округе, вызывая очередной радостный клич. Но Лаоху не слышал ничего. Разум его был далеко.

Столько лет... столько лет Хучен, управляемый его твердой рукой, жил в процветании и достатке. Одержана не одна победа. Знать довольна, сыт народ. Что же происходит сейчас? С севера давно нет вестей. Поступление меда прекратилось. А теперь еще неизвестно откуда взявшийся мороз побил посевы. Угроза голода нависла над Хученом, словно грозовая туча. Лаоху рад бы веселиться. Предаться счастью, торжеству. Но мрачная тень легла на душу. В самый неподходящий миг.

***

Фу продолжал молча кивать и принимать поздравления от знати. Гордо восседая за столом, он сдержанно улыбался уголками губ, однако лицо оставалось серьезным. Ладони уперты в поясницу, а глаза мрачнее собственного доспеха. И даже отсветы пламени огромного костра, в который бросили очередной бамбук, не могли развеять эту тьму.

Он думал о Яне. Какими бы странными ни казались доводы друга, Фу их понимал. Понимал и принимал. Но от этого легче не было. Военачальник перевел взор на вана и советника. Проницательный взгляд гуна уловил напряжение и тревогу на их лицах с самого начала торжества. Что-то не так. И неизвестность глодала Фу изнутри. Будто любимый пес грыз куриную кость.

Сноп искр взмыл вверх, ярко контрастируя с ночным небом. Раздался веселый и громогласный гул захмелевшей толпы. Фу обвел площадь отсутствующим взглядом. Где-то внутри зрело неприятное чувство. Нехорошее сравнение. Будто этот пир последний. Военачальник не мог ответить даже самому себе, откуда взялось это чувство. Скорее всего, он просто беспокоился за Яня и о причинах хмурости Лаоху. Но как гун ни старался отогнать мрачные мысли, сделать это не выходило. Они возвращались подобно назойливому гнусу. А раскидистые сосны Храма предков безмолвно следили за ним под грохот бамбуковых хлопков...

***

Каран вздрогнул, открыл глаза, испуганно огляделся, и сразу почувствовал знакомые руки на своих плечах.

— Ш-ш-ш, все хорошо, — обняла его Абхе, — я рядом.

Мальчишка расслабился и положил голову ей на колени. Сквозь отверстия в крыше лился солнечный свет. Тонкими струйками он падал на землистый пол. Снаружи стояла полуденная тишина, лишь изредка прерываемая криками птиц, лаем собак да отдаленным говором местных.

— Где Шанкар? — вяло спросил Каран.

— Он пошел на охоту, — Абхе стала нежно поглаживать его по голове.

— У нас закончилась еда?

— Он... — девушка на мгновение замялась, — он пошел не за этим.

Она почувствовала, как напряглось тело паренька. Поняла, что тот сообразил без лишних слов.

— Каран... — тихо начала она.

— Не хочу, — будто прочитав ее мысли, ответил он и зажмурился.

— Это был демон?

Мальчик не ответил, лишь крепко вцепился ладонями в колени Абхе. Девушка вздохнула и закусила губу. Желание узнать истину разрывало изнутри. Заставляло сгорать от страха и нетерпения. Ничего нет хуже неизвестности. Но давить на Карана не решилась. После пережитого... после всего, что случилось в Мохенджо-Даро... он только начал приходить в себя. Становиться прежним. И вот началось опять...

«Началось опять... Богиня-мать, за что же нам все это?!».

Абхе подавила безмолвный крик, рвущийся изнутри. В глазах, полных бессильной злобы и отчаяния, заблестели слезы. Но она сдержалась. Невероятным усилием воли, сдержалась. Лишь продолжила поглаживать Карана по голове. Тишина вокруг и нервное напряжение придавили ее, заставили веки опуститься. Через пару секунд Абхе забылась тревожным сном. Поэтому не видела, как с уст ее срывается пар...

***

Шанкар молча смотрел на разрытые могилы. В солнечном свете, пучками льющемся меж деревьев, они казались такими леденящими... такими неестественными. Их не должно быть здесь... их не должно быть здесь...

Охотник закрыл глаза, однако перед мысленным взором вновь предстала картина обезображенных лиц. Лиц, которые он узнал... В душе будто что-то перевернулось. Голова разрывалась от вопросов, а сердце от чувств. Непонимание того, что происходит, напрочь выбило из сознания мысли о таинственной змее. То, что он нашел среди джунглей, оказалось куда страшнее... и... и... почему Нилам показала ему это?

На дрожащих ногах, охотник поднялся. Перед глазами замельтешили мошки. Дыхание участилось. Оно со свистом вырывалось из ноздрей.

— Невозможно... — хрипло прошептал Шанкар, — это невозможно...

С трудом он заставил себя вновь посмотреть на могилы. Нет, ошибки не было. Это они...

К горлу подступила тошнота. Охотник оперся о ближайшую пальму и развернулся в сторону реки. С уст сорвался стон. Шумно втянув воздух ртом, Шанкар заставил взять себя в руки. Тошнота не прошла, но чуть отступила. Голова стала проясняться. Однако мысли об охоте полностью выветрились из нее.