Царь девяти драконов (СИ)

— Прости мою оплошность, светлейший ван, — не поднимая головы, сухо молвил гун.

Правитель подошел к нему, ухватил за плечо и хорошенько встряхнул:

— Брось этот унизительный тон, Фу! Разве я сказал, что ты в чем-то виноват? Знаешь в чем твой главный недостаток?

Военачальник поднял взгляд и не увидел на лице Лахоу и доли раздражения. Оно оставалось все таким же по-отечески снисходительным.

— В чем, Повелитель?

— Ты принимаешь все на себя, — улыбнулся ван, — даже сущую мелочь, — и прежде, чем Фу успел ответить, добавил, — но именно за это мною и любим. Где я найду еще столь открытого и преданного друга?

— Янь, — тут же молвил гун.

— А, — Лаоху отпустил его плечо и тихо рассмеялся, — он любит красиво изрекаться. Как влюбленная женщина. Порой у меня уши вянут от его речей. Ты же время на разговоры не теряешь. Знаешь ведь, как оно дорого властителю.

— Да, почтенный, — глаза Фу чуть просветлели.

— Вот и хорошо, — ван вновь стал вышагивать по залу, — и не бери в голову то, что говорит Юншэн. Пусть старик занимается своим делом. Просто знай — ты никогда не будешь в моих глазах ниже, чем он.

Фу поклонился:

— Я готов быть хоть на уровне си, но служить подле тебя.

И снова эта отеческая улыбка:

— Твоя верность дороже всяких сокровищ, гун. Ты заслужил быть рядом со мной. А еще ты заслужил отдых и честь. Посему... готов ли ты исполнить мой приказ?

Военачальник выпрямился:

— Всегда и везде, бо.

— Прекрасно. Тогда ступай домой и отдохни. Юная Сюин наверняка уже ждет не дождется твоего возвращения.

Фу и сам соскучился по супруге. Вот только сомневался, что та сильно жаждет встречи. Разумеется, обременять своими думами светлейшего он не собирался.

— Я повинуюсь, почтенный, — склонился гун.

— Прекрасно, — улыбнулся тот, — а через пару дней будь готов принимать участие в торжествах по случаю твоей победы. И не вздумай сидеть на них с лицом, будто кислый фрукт проглотил. Знаю, для тебя непросто, но все же, постарайся.

— Ради тебя я постараюсь, бо.

— Ради себя, — с улыбкой поправил Лаоху, — я намерен отпраздновать с величием и размахом. Через пару дней должны привезти мед с севера. Уже приготовлен бамбук[4]... в общем, все пройдет великолепно.

— Разве запасов меда Хучена не хватит?

— Конечно, хватит, — Лаоху задорно подмигнул, — но я уверен, выпито будет немало. А я привык держать запасы полными. Уж этому-то меня Юншэн научил.

Вновь прозвучавшее имя главного советника заставило Фу слегка омрачиться. Это заметил ван и поспешил отпустить гуна.

— На сегодня все. Ступай же и отдохни. Ты заслужил покой, как никто другой.

— Твоя воля для меня закон, — отчеканил Фу, поклонился и развернулся, чтобы удалиться.

Лаоху задумчиво смотрел ему вслед, отбивая пальцами дробь по доспеху. Старая привычка. Он всегда так делал, когда о чем-то размышлял.

«Их грызня с советником тянется с незапамятных времен. И только моя воля не дает им вцепиться друг другу в глотки».

Ван знал, на чьей стороне правда в этом споре. Ни на чьей. Военное дело так же важно, как и мирное. Одно не может без другого. Жаль, что подданные не всегда способны эту истину постичь. Но на то и нужен он, светлейший ван. Чтобы приносить гармонию и гасить раздрай. И этому Лаоху должен обучить своего наследника. Ведь иначе Хучен ждет смута, а за ней — неминуемое забвение...

Мысли вана незаметно перешли на собственную семью. Он решил, что с делами на сегодня можно закончить.

[1] Лунные ворота — традиционный элемент китайского сада, круглое отверстие в садовой стене, используемое для прохода в сад, вместо обычных калитки или ворот.

[2] Денлянг — газель.

[3] Си — понятие, соответствующее термину рабство в Древнем Китае.

[4] Прототип фейрверка в Древнем Китае. Молодые побеги бамбука кидали в костер, и тот взрывался.

Глава 13

Охота выдалась удачной. Даже без учета того, что Шанкару посчастливилось одолеть синха, а в товарищах у него был человек, явно попавший в охотники по недоразумению. После того, как очередная стрела лишь спугнула зайца, а не поразила, Ли признался, что занялся этим делом только из-за последней воли отца, которого не стало минувшей весной. Так, что он лишь набирается опыта. Шанкар не стал уточнять, у кого тот понабрался ходить по джунглям аки слон в посудной лавке. Лишь молча отобрал лук со стрелами, и к полудню Ли уже был обвешан несколькими тушками зайцев. Счастливый увалень улыбался до ушей и вознамерился продолжить охоту, но Шанкар осадил его.

— Не стоит брать у природы больше, чем нужно.

Да, видение, ниспосланное Вестником Богини-матери и то, что случилось в Мохенджо-Даро, не прошло для охотника бесследно. Каждый раз, когда его рука спускала тетиву, он невольно обращался к прошлому. Память о минувшем должна помочь не совершать ошибок в будущем. Охотник твердо вознамерился не навлекать больше на свою голову гнев богов. Тем более, когда рядом находятся те, кто ему дорог.