Царь Давид

По всей видимости, Авессалом действовал подобным образом не по собственной инициативе, а слушаясь бывшего советника Давида и деда Вирсавии Ахитофела. Мы можем только догадываться, что именно заставило Ахитофела стать душой и мозговым центром заговора, организованного Авессаломом против своего отца. По наиболее распространенной версии, Ахитофел так и не сумел простить царю его бесчестного, как он считал, поведения по отношению к своей внучке и ее мужу. Поэтому вскоре после гибели Урии Хеттеянина он оставил свой пост и переехал из Иерусалима в город Гил о, откуда и давал свои советы, или, как сказали бы сегодня, консультации Авессалому.

По другой версии, Ахитофел считал Авессалома недалеким и слабовольным человеком и рассчитывал сначала превратить его в свою марионетку, а затем и вовсе отстранить его от власти и самому занять трон.

Наконец, настал день, когда Авессалом решил, что пришло время для решительных действий. "И было по прошествии сорока лет сказал Авшалом царю…" (II Сам. 15:7) – так начинает Библия рассказ о мятеже Авессалома.

На основании этой фразы целый ряд комментаторов делают вывод, что в момент начала мятежа Авессалому было сорок лет, то есть все эти события происходили в последний, сороковой год царствования Давида. Однако Абарбанель убежден, что эти слова следует понимать в том смысле, что Авессалому было около сорока лет, но все же не ровно сорок, и таким образом, считал этот толкователь Писания, Авессалом поднял мятеж за год или даже за два до смерти Давида.

Авторитетная "Книга порядка поколений" ("Сефер седер гадорот") датирует этот мятеж 37-м годом царствования Давида, то есть, по мнению ее автора, раввина Ихиэля бен Шломо Хайльперина, в момент бунта Давиду было 67, Авессалому, соответственно, 37, а Соломону – 9 лет. Не исключено, что в это время Давид уже был болен, и Авессалом рассчитывал, что ему не придется убивать отца – тот умрет собственной смертью, а свою цель он видел не столько в том, чтобы отстранить Давида от власти, сколько в удалении от престола своих сводных братьев Соломона и Адонии.

Чтобы получить определенную свободу действий и лишить Давида возможности мгновенно отреагировать на события, Авессалом обратился к отцу с просьбой отпустить его совершить благодарственное жертвоприношение в Хевроне – якобы во исполнение некоего обета, который он дал, когда еще жил в изгнании в Гисуре.

Напомним, что Переносной храм в это время находился в Иерусалиме, а потому просьба Авессалома звучала более чем странно. Тем не менее Хеврон с его пещерой праотцев продолжал считаться священным городом, и Давид не благословил сына на это жертвоприношение, но и ничего не заподозрил, что вновь наводит на мысль, что в это время какая-то болезнь уже точила его изнутри.

Тем временем Авессалом направил в земли всех колен Израиля гонцов, чтобы они передали его сторонникам, что по условленному сигналу нужно начать трубить в шофары и, всеми силами демонстрируя радость, провозглашать: "Авессалом воцарился в Хевроне!" В эти минуты рассеянные среди народа соглядатаи должны были внимательно следить за тем, как люди реагируют на данное известие – чтобы учитывать настроение масс в будущем. Вслед за этим Авессалом расставил на всех дорогах страны трубачей – как только вызванный им из Гило в Хеврон Ахитофел проведет церемонию его помазания на царство, эти трубачи должны были начать трубить в шофары, передавая таким образом всем коленам сообщение о воцарении сына Давида.

Проделав все эти приготовления, Авессалом в сопровождении огромной толпы вышел из Иерусалима в Хеврон. Значительную часть этой толпы составляли преданные мятежному царевичу люди, посвященные в его замыслы. Однако немало (по меньшей мере двести человек) в ней было и тех, кто понятия не имел об этих планах и покинул Иерусалим без всякого злого умысла, исключительно ради участия во всегда сопровождавшемся обильным угощением жертвоприношении, да и просто для того, чтобы приобщиться к "святому делу".

В итоге в Хевроне собрались тысячи сторонников Авессалома, и вспыхнувший здесь жертвенный огонь был одновременно и пламенем мятежа. Как только прибывший из Гило Ахитофел провозгласил Авессалома царем, трубачи затрубили в витые бараньи рога. За ними начали трубить стоявшие на дорогах гонцы, и вскоре уже в сотнях сел и городов страны звучали шофары и их старейшины провозглашали: "Авессалом воцарился в Хевроне!"

Воодушевленные предчувствием грядущих перемен, в Хеврон для принесения присяги Авессалому прибыли тысячи людей.

Теперь у Авессалома была своя армия, во главе которой он мог начать поход на Иерусалим.

* * *

"И пришел к Давиду вестник, и сказал: сердца исраэльтян расположены к Авшалому. И сказал Давид всем слугам своим, которые были с ним в Иерушалаиме: поднимайтесь и убежим, ибо не будет нам спасения от Авшалома; спешите уйти, чтобы он не опередил и не застиг нас и не навел на нас беды, и не перебил бы жителей города острием меча…" (II Сам. 15:13-14).