Царь Борис

Ч е р к а с с к и й Что ж надо говорить?

Ш у й с к и й

А то, что было При Федоре приказано: что Дмитрий В недуге закололся.

Р е п н и н

Вот как! Видно, Уж он чиниться перестал. Да разве Он казнями кого переуверит?

Ш у й с к и й Пускай казнит; мешать ему не надо.

С и ц к и й Как не смекнет он, что, когда к Москве Подступит тот, ему несдобровать?

Ш у й с к и й На каждого на мудреца довольно Есть простоты. Когда ж мудрец считал, Да все считал, да видит, что обчелся, Тут и пошел плутать.

Ч е р к а с с к и й

Ты, князь Василий Иванович, ты в Углич был посылан На розыск тот. Скажи хоть раз по правде, По совести: убит аль нет царевич?

Ш у и с к и й Убитого ребенка видел я.

Черкасский Да Дмитрия ль?

Ш у й с к и й

Сказали мне, что Дмитрий.

Ч е р к а с с к и й Да сам-то ты?

Ш у й с к и й

А где ж его мне знать?

Ч е р к а с с к и й Что ж мыслишь ты о том, который ныне На нас идет?

Ш у й с к и й

А то же, что и вы. Язык нам враг. И батюшка Борис Феодорыч, должно быть, это знает; Нас от врага он избавлять велит.

Р е п н и н (к Федору Никитичу) Хозяин ласковый, да так, пожалуй, И до тебя он доберется?

Ф е д о р Н и к и т и ч

Трудно. Что скажет он? Романовы признали Димитрия царем? Да вся Москва Того лишь ждет, чтоб мы его признали. Аль что его убийцей мы зовем? Да пусть о том лишь слух пройдет в народе Его каменьями побьют!

А л е к с а н д р Н и к и т и ч

А мы Пока молчим. Народ же говорит; Романовы поближе Годунова К Феодору-царю стояли. Если б Романов сел на царство - Юрьев день Нам отдал бы!

Ф е д о р Н и к и т и ч

Романовым не нужно б Заискивать у меньших у дворян; Народ боярство любит родовое За то, что выгоды у них одни.

А л е к с а н д р Н и к и т и ч А мелких он не терпит. Нет, до нас Добраться трудно.

Входит Семен Годунов со стрельцами.

С е м е н Г о д у н о в

Бьем челом, бояре! Вы, государи, Федор с Александром Никитичи, по царскому указу Под стражу взяты!

Ф е д о р Н и к и т и ч

Мы? Под стражу взяты? За что?

С е м е н Г о д у н о в

За то, что извести хотели Царя и государя колдовством. Довел на вас ваш казначей Бортенев. Коренья те, что вы уж припасли, Он предъявил. У патриарха вам Допрос немедля учинят. Вы также, Князья Черкасский, Сицкий и Репнин, Обвинены.

С и ц к и й

Мы в чем же?

С е м е н Г о д у н о в

Заодно С Романовыми были. Вас под стражу Беру я с ними.

(К Шуйскому.)

Князь Василь Иваныч! Тебе велит великий государь Вести допрос над ними.

Ф е д о р Н и к и т и ч

Видит бог, Насилие и клевета!

А л е к с а н д р Н и к и т и ч

Возможно ль? По одному извету казначея, Которого за кражу я прогнал Тому три дня?

Ч е р к а с с к и й

Вот он тебе и платит!

С и ц к и й А царь ему, должно быть? Боже правый! Да это в точь, как при царе Иване!

Ш у й с к и й Негоже так, бояре, говорить! Царь милостив. А мне господь свидетель, Я вашего не ведал воровства! Помыслить сметь на батюшку царя! Ах, грех какой! Пойдем, Семен Никитич, Пойдем к владыке начинать допрос. Помилуй бог царя и государя!

Уводит бояр, окруженных стрельцами.

ПОКОЙ ВО ДВОРЦЕ

Б о р и с

(один) "Убит, но жив"! Свершилось предсказанье! Загадка разъяснилася: мой враг Встал на меня из гроба грозной тенью! Я ждал невзгод; возможные все беды Предусмотрел: войну, и мор, и голод, И мятежи - и всем им дать отпор Я был готов. Но чтоб воскрес убитый Я ждать не мог! Меня без обороны Застал удар. Державным кораблем В моей спокойной управляя силе, Я в ясный день на бег его глядел. Вдруг грянул гром. С налету взрыла буря Морскую гладь - крутит и ломит древо И парус рвет... Не время разбирать, Чей небо грех крушением карает,Долг кормчего скорей спасти корабль! Беда грозит - рубить я должен снасти! Нет выбора - прошла пора медлений И кротости! Кто враг царю Борису Тот царству враг! Пощады никому! Казнь кличет казнь - власть требовала

жертв И, первых кровь чтоб не лилася даром, Топор все вновь подъемлется к ударам!

Входит Шуйский.

Ш у й с к и й По твоему, великий государь, Являюся указу.

Б о р и с

Князь Василий! Ты избран мной быть старшим у допроса Романовых. Мне верность показать Даю тебе я случай.

Ш у й с к и й

Заслужу, Царь-государь, великое твое Доверие!

Б о р и с

Издавна злоба их Мне ведома. Но за мое терпенье Я ожидал раскаянья от них; Они ж бояр с собою на меня Замыслили поднять, а мне погибель Готовили.

Ш у й с к и й

Недаром от меня Таилися они!

Б о р и с

Твой розыск ныне Явит: как мыслишь ты ко мне.

Ш у й с к и й

Помилуй, Царь-государь! Уж на мое раденье, Кажись, ты можешь положиться...

Б о р и с

Прежде ж Чем Дмитриева мать, царица Марфа, Свидетельствовать будет на Москве, Что сын ее до смерти закололся И погребен, ты выедешь на площадь И с Лобного объявишь места: сам-де, Своими-де очами видел ты Труп Дмитрия,- и крестным целованьем То утвердишь. Меж тем я со владыкой Велел везде Отрепьеву гласить Анафему: в церквах, в монастырях, На перекрестках всех, его с анвонов Велел клясти! Быть может, вразумится Чрез то народ.

Ш у й с к и й

Навряд ли, государь. Не в гнев тебе, а диву я даюся, Как мало страху на Москве!

Б о р и с

Досель?

Ш у й с к и й Ты кой-кого и пристрастил, пожалуй, А все же...

Б о р и с

Ну?

Ш у й с к и й