Царь

– Элеонора отлично понимает, что от покладистости Вены зависят наши добрые отношения. Она приложит все усилия, чтобы в поставках подпорченного пороха и селитры негодных сортов не было сбоев.

– Будем надеяться.

– Кстати, вокруг Владимира мамочки так и вились, – лукаво улыбнувшись, заметила Анна.

– Ну их к черту… Сама же говоришь, что Вена – одна сплошная гниль.

– В смысле? – не поняла герцогиня странной реакции царя.

– Ты эту девицу видела?

– Твою невесту?

– Именно.

– А что с ней не так? Нормальная молодая женщина.

– Ты, случайно, не обратила внимания на то, что, в отличие от своей мамы, она совсем не наш человек? Вспомни, как она себя чувствовала в спортивно-оздоровительном центре? Да, ходит, но через силу. И так во всем. Она покорна, но внутри чурается всего этого. Переступает через себя и с удовольствием откажется, представься такой случай.

– Татьяна тоже поначалу не принимала…

– Но приняла. К тому же ее изначально впечатляли технические диковинки, возможности человеческого труда и разума. А этой все нипочем. Прекрасное воспитание не позволяет открыто демонстрировать свое раздражение, но это видно. Она консерватор и ретроград, которой, кроме тихого семейного счастья, ничего не нужно. Ну, может, еще посидеть с куртуазным романом в беседке. Брр… Мерзость!

– Допустим, – покладисто согласилась Анна. – Но что это меняет?

– То, что она долго не проживет. Если не сможет встроиться в мое окружение, то придется от нее избавляться.

– И?

– И мне будет нужен наследник. Пока таким человеком я вижу только Владимира. Он достаточно умен, хорошо образован, энергичен, но не безумно, да и осторожность ему не чужда. Вполне подходящий медвежонок. Да и брат ему под стать подрастает. Видит Бог – не прошла даром моя постоянная возня с ними.

– Ты серьезно? – несколько опешила Анна от такой постановки вопроса.

– А тебя, – он прямо посмотрел ей в глаза, – я вижу в будущем моей законной супругой.

– Не дури, – покачала герцогиня головой. – Мы любим друг друга, но политика не прощает чувств, идущих поперек разума.

– Мне уже тридцать три года. И если честно, возводить на престол гнилую кровь Габсбургов я не желаю. Это глупо! Взять и своими руками отравить свой род, оставив потомкам недееспособных монархов на престоле.

– Слушай, дай ей шанс. Тем более что с твоим здоровьем тридцать три года не так много.

– Возможно, – усмехнулся Петр. – Но через несколько лет я хочу предложить Земскому собору провозгласить Россию империей. А Императору нужна не просто супруга, а Императрица. По крайней мере, первому. И эту… – Петр скривился, – в роли Императрицы я не вижу совершенно. Клуша!

– Но она умна.

– Это не тот ум, Анют. Высокая литература, тонкая духовность и прочая ересь…

– И все же – я прошу тебя – дай ей шанс. Я приложу все усилия, чтобы помочь ей встроиться в наш тесный коллектив. И нашу модную монашку подключим, та всегда за любой кипеж кроме голодовки. А уж наставить на путь истинный закомплексованную и зажатую девицу – ее прямая обязанность как духовного лица.

– Зачем это тебе? – нахмурившись, поинтересовался Государь.

– А ты думаешь, я горю желанием стать Императрицей? – грустно усмехнулась Анна. – Мне и сейчас герцогиней очень непросто приходится. Дочь плотника… ай-ай-ай… как я посмела?! Правда, до игнорирования и открытого неуважения старые роды, конечно, не опускаются, но, поверь, ненавидят меня люто. Дай им шанс, и меня повесят на первой же осинке. Да и к Владимиру из-за меня отношение тоже натянутое. Ты хочешь, чтобы его отравили? И это у нас – в России, где ты смог серьезно встряхнуть вековую пыль аристократической спеси. Про Европу и говорить не стоит. Даже Иосиф, весьма прагматичный мужчина, и тот с трудом со мной общался. Они не могут мне простить происхождения.

– Но ты нужна мне. Понимаешь? Кто еще прикроет мне спину, кроме тебя? Или ты хочешь оставить меня один на один с этим клубком гадюк и тарантулов?

– Я не отказываюсь. Если ты скажешь, что надо, то так тому и быть. Но дай Маше шанс. Она лучше меня подходит на роль первой Императрицы и вызовет меньше возмущений. Понимаю, что рудники Новой Земли смогут переварить любое количество высокородных идиотов, но зачем до этого доводить?

– Хорошо, – после минутной паузы произнес Петр. – Я дам ей шанс. Но только ради тебя.

– Спасибо, – максимально ласково произнесла герцогиня, улыбнулась и нежно поцеловала Государя. Впрочем, на это никто не обращал внимания. Все были заняты паровозом и делились впечатлениями.

Глава 2

25 июня 1705 года. Москва. Преображенское

Торжественный прием делегации могущественного шотландского клана Дугласов прошел вполне обыденно. Пошаркали ножками, растекаясь красивыми словами, и вкусно покушали, выпили, наслаждаясь приятной музыкой, к слову, совершенно непривычной для европейцев тех лет, но уже вошедшей в моду среди аристократии России[42].

И так пару дней кряду.