Читаем Цапля полностью

КЛАВДИЯ. Какие мы тебе матери, псих припадочный? Лайма – неолог, я – технолог, а Розка у нас вообще еще девочка.

Вибрируя и перемещаясь, сестры запутываются в шнуре.

МОНОГАМОВ (взывает к Кампанещу). Филипп Григорьевич, вы-то, человек такого масштаба, должны учитывать опасности всеобщего рахита, физического и нравственного вырождения! Вот вы спекулируете по телефону, но не для себя же, правда? Для семьи же своей, да? Ведь семья же для вас ведь модель всего человечества, ведь я не ошибся? Ведь любая пара иссушенных пеллагрой ног – это и ваша пара ног тоже!

КАМПАНЕЕЦ (вдруг, словно впервые увидел, внимательно смотрит на Моногамова). Послушайте – как вас? – Монога-мов, мне нравится, как вы очерчиваете проблему. Конечно, любая пара ног – наша. (Непринужденно берет под руку дрожащего, взмыленного Моногамова.) Может быть, вообще сойдемся поближе? Это правда, что работники ООН не подвергаются таможенному досмотру?

Телефонный звонок.

Махарадзе? Бабабаев? Где наш мохер, Бабабаев? С огнем играешь, Рафик! Так… так… (Запутывается в собственном шнуре.) На нефти сидишь, на пиве, на шоколаде! Да будь ты проклят, товарищ Рафик Бабабаев!

МОНОГАМОВ (борясь со шнуром, падает на колени и ползет к Степаниде). Степочка, хоть ты очнись! Ведь я же помню, какая ты раньше была – порывистая, огневая! Ведь все эти вздувшиеся окружности, этот великодержавный апломб, это не твое, это наносное! Пойми хоть ты, что мы все на планете одна семья, что нам всем вместе угрожает гибель, энтропия! Ведь неизвестно, есть ли еще где-нибудь в пространстве то, что мы называем разумной жизнью. А вдруг мы единственные?! (Изрыгает в полной истерике.) Мы! Единственные! На нас одних обращено Око Божие! А?

СТЕПАНИДА (брезгливо). Экая клерикальная чушь! Вконец ты запутался, Иван. Заврался, раздергался, в глаза народу смотреть не можешь. Нет, я этого так не могу оставить, мой долг – реагировать. Пойди-ка сюда! (Подтягивает на шнуре обмякшее тело Моногамова.)

Близкий крик Цапли, зов. Все услышали. Степанида засовывает голову Моногамова себе под мышку.

Все пытаются выбраться из пут телефонного шнура. Резкие безнадежные рывки. Наконец группа фиксируется.

На веранду поднимается Цапля. Прежние медлительные застенчивые движения, однако сквозь них на этот раз проглядывает какая-то решимость, как будто птица забыла о своих тощих коленках и о струйках болотной влаги, стекающей с клюва, с крыльев, с изжеванного и жалкого плащишки.

ЦАПЛЯ (нелепо поднимая ноги, идет вдоль нашего «Лаокоона», посвечивая глуповатым своим круглым глазом, вопрошает скрипучим голосом). Кто тут? Кто тут? Кто тут? Кто тут ест? Кто зовет? Кто вула?

Все как будто онемели, никто не может ответить, хотя все как бы и пытаются. Дрожат спина и зад Моногамова.

Понурив голову, Цапля уходит.

Молчаливое неосмысленное движение вслед уходящей Цапле.

Пауза. Статика.

Через перила веранды вдруг бодренько перепрыгивают старики Ганнергейты. Приплясывая, проходят по сцене, ужимками, кивками, жестами любовно адресуясь к Кампанейцу.

На земле, на воде и в болотеСветит ласковый наш уголек!Если крылышки слабнут в полетеЗалетай, светлячок, на чаек!Бомбовозы везут!Огнеметы метут!Проползают тяжелые танки!Если кончишь, мой друг,Свой нелегкий кунштюк,Залетай в легендарной тачанке!

Леша-швейник ожил и подхватил зажигательный мотив на гармони. Смотрит на Розу, мягко улыбается.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги