Ц - 9 (СИ)

Тихонечко, не дыша, свинтив пару винтиков, я снял заднюю крышку часов. Он был там — маленькая посторонняя деталька, похожая на головастика. Собрав всё обратно, я бережно вернул будильник на место, и жестом пригласил Иваненко выйти.

— Ой, ну все, все, Наточка! Ага… Пока! Я еще вечером позвоню…

Отложив по-прежнему выключенный «ВЭФ», Дим Димыч выбрался из-за стола, переводя взгляд с меня на часы, и обратно. Но промолчал. Лишь выйдя в коридор, и плотно прикрыв за собою дверь, он недовольно зашипел, как рассерженный кот:

— Что еще за детективные страсти? Или я проходил проверку на артистизм?

— Вы ее прошли, Дим Димыч, — серьезно ответил я. — Скажите, а вы хоть помните, как у вас появились эти часы?

— Часы? — Иваненко недоуменно пожал плечами. — Ну-у… да. Александр Сергеич подарил.

— Вот так вот, взял и подарил? — прищурился я.

— Да там ерунда случилась! — отмахнулся директор. — Он нечаянно смахнул на пол мой прежний будильник, очень переживал из-за своей неуклюжести… Ну, вы ж его знаете — суета сует! Тут же сбегал, и принес мне свои часы, вот те, желтые. Михаил! — директор начал сердиться. — Вы обещали всё мне объяснить!

— Полагаю, Дмитрий Дмитриевич, — медленно протянул я, — что Невструев не зря уронил ваши часы. И не просто так всучил вам свои. Вы же не хотели их брать, помните? Даже вежливо возмущались — какие пустяки, мол, что я, будильника не куплю?

— Не понимаю! — раздраженно вытолкнул Иваненко. — Вы в чем-то подозреваете Александр Сергеича?

— Да, — спокойно ответил я. — Вспомните еще один момент — когда вы переставили подаренный будильник на столик в углу. Невструев тогда довольно нервно пошутил насчет почетного места — и вернул часы на полку. Знаете, почему?

Дим Димыч набрал воздуху в грудь для гневной тирады.

— Внутри часов установлен транспондер, — по-прежнему спокойно сказал я, и директор закашлялся, пуча на меня глаза.

— Прослушивать мою лабораторию невозможно, — хладнокровно продолжал я, — ее окна находятся ниже «крепостной» стены, и прибор никак не облучишь.

— Вот оно что… — потрясенно выговорил Иваненко. — Столик-то в простенке, а тут железобетон в метр толщиной…

— Именно. Часы с транспондером облучаются микроволнами метров с трехсот — это за пределами запретки. По-моему, генератор установили на опушке ельника.

— И все, что говорится в кабинете…

— Становится известно тем, кому помог Невструев.

— Ах, сволочь какая… — вполголоса затянул Дим Димыч. — Сейчас я эти часики… Да с пятого этажа!

— Ни в коем случае, Дим Димыч! — вскинул я руки. — Пусть думают, что все у них работает.

— Но… — директор недоуменно тряхнул головой.

— Будем слать «дезу»! — с чувством изрек я. — Очень удачно вышло, что вы неделю гнали всех из кабинета!

— Я вел расчеты… — покраснел ученый.

— Прекрасно! Что они могли услышать? Вашу ругань? «Почему этот хренов интеграл не берется, собака сутулая!»?

Иваненко нервно хихикнул.

— И вы сами прибежали к нам в лабораторию! Вы же никому еще не докладывали о хронофизических фокусах?

Уловив нотку тревоги в моем вопросе, шеф успокаивающе поднял руку:

— Режим молчания! Все надо проверить десятки, сотни раз, прежде чем рапортовать об успехах. М-да… А вот Иванову… Нет, ничего я ему не скажу, просто вызову!

— И пусть пару спецов с собой прихватит. Только не из кабинета звоните!

— Оттуда — только жене! — ухмыльнулся Дим Димыч.

Там же, позже

Генерал-лейтенант с удовольствием встал на лыжи — давненько он этим делом не занимался. А ведь до чего ж здорово оттолкнуться — и скользить по синим параллелям лыжни, по искристому снегу, выдыхая затхлый воздух кабинетов и коридоров власти! И до чего ж тут свежо, и пахнет хвоей, а немолодое, увы, тело всё еще крепко и ловко…

Иванов вывернул к ельнику, и остановился. Отсюда лучше улавливался незаметный подъем к объекту. И возвышенностью-то не назовешь, уж очень пологий наклон. Строгие черные столбы натягивали колючую проволоку, и легкий ветерок едва трепыхал красные таблички «Запретная зона».

Сощурившись, Борис Семенович внимательно пригляделся. Пятый этаж — последний, тут не перепутаешь, а окно директорского кабинета — второе с краю…

— Славин! — крикнул он. — Ищем вдоль опушки, отсюда и во-он до той сосны, до горелой!

— Понял! — прогудел здоровенный майор.

И снова заскрипел, зашуршал снег, угодливо продавливаясь под лыжами. Эх, не сдерживаться бы, а махнуть километров на пять по целине! Снегу навалило до того белого, что темная зелень елок кажется угольно-черной…

— Товарищ генерал-лейтенант! Нашел! С ходу! Надо же…

Иванов шустро задвигал палками, и въехал с разбегу на скользкий увал, что подернулся льдистой корочкой. Славин гордо высился рядом с засохшей елью — нижние сучья обломаны, рыжая хвоя обсыпалась с ветвей… Размякнет земля по весне, и повалится дерево. Вон, уже кренится…

— Смотрите, тут дупло, — оживленно болтал майор, — а с этой стороны… Ага-а… Тут как бы пробка! — подковырнув деревяшку лезвием ножа, он расшатал ее, и вытянул. — Генератор…