Ц-7

«Сегундо» внимательно дослушал до конца вынужденную исповедь, понимающе кивая головой, в нужных местах огорченно цокая языком, и достал второй шприц – всё точно, тревогу подняли не ложную.

Вязкий яд выталкивался туго, но вот поршенек уперся. Всё, этого хватит на пятерых, но, как говорят сами чекисты, «лучше перебдеть, чем недобдеть».

– Следователь придет часам к девяти, чтобы вы успели выспаться, – «Сегундо» мягко улыбался под марлевой маской.

– Я… – слабо вымолвил Густов, и вдруг задышал часто и сипло. Лицо его налилось нездоровой бледностью, а грудь сотряс сухой кашель.

Досматривая чужую смерть, обряженный доктором прислушался – нет, ему показалось, никакого цокота каблучков не слыхать.

Иван Степанович вздрогнул, страдальчески выкатывая глаза, и сник. Застывший взгляд мертво косил в бок тумбочки.

«Сделал дело – гуляй смело!»

«Сегундо» отвернулся, и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Суббота, 12 ноября. Вечер

Москва, улица Строителей

– А тебе совсем не жалко? – пройдясь ломким шагом, Рита плюхнулась голой попой мне на колени.

– А чего мне жалеть? – улыбнулся я, притискивая «дорогую подругу мою». Уж сколько раз руки обхватывали гибкий Риткин стан, а услада по телу сквозит все тем же холодком, будто в самый первый раз.

– Ну… эту… Силу свою, которая с большой буквы!

– Честно? – я чмокнул Риту в плечо, и уложил на него небритый подбородок.

– Колючка! – хихикнула она, ежась. – Честно!

– Она меня угнетает, эта Сила, бесит даже, – сказал я чистосердечно. – Слишком ее много!

Девушка замотала головой, щекоча мое лицо кончиками волос.

– Ничего ты не понимаешь! Это же так здорово – всё мочь! Знаешь, как я радовалась, когда ты со мной в первый раз поделился? Я пищала, я пела! Вот, взаправду – упоенье! А могла-то всего – щеки нагреть ладонями! Или злую собаку отогнать – смотрю на нее, а она хвост поджимает, скулит и пятится!

Мои губы дотянулись до Ритиной шеи.

– А я радуюсь, когда ты радуешься! «На зарядку»?

– Давай, давай! – жена захлопала в ладоши, словно маленькая девочка, которой пообещали новую куклу.

Скользнув руками по узенькой талии – страшно подумать, что может сотворить с нею первая же беременность, искажая восхитительную амфорную линию! – я уложил ладони на вздрагивавший девичий живот. Рита тут же переложила их к себе на грудь. Мой прерывистый вздох оборвался огорчением:

– Тогда не выйдет сосредоточиться…

– Ну, ла-адно…

Жадные пятерни вернулись обратно, и я напрягся, перепуская поток энергии, названия которой еще не придумали.

– Жжется… – обронила девушка. – Словно кипяточком в виски плеснуло…

– Это хорошо! – довольно улыбнулся я. – У тебя наверняка были скрытые способности… Да они почти у всех женщин в достатке!

– А мы их теперь раскроем, да?

– Да, моя хорошая…

– А вдруг на бой с врагом не останется?

– Вот ты мне и поможешь… Спину прикрыть…

– Ладно! – издав смешок, Рита сменила тон на просительный: – А Светку с Машкой? Зарядишь?

– А чего ж! – коварно улыбнулся я. – И близняшек, и Алю с Тимошей… Пускай раздеваются – и ко мне на коленки!

– Ага! – грозно сказала девушка. – Пусть только попробуют!

Вывернув голову, она подозрительно глянула мне в глаза, успокоилась и чмокнула в нос. – А Инна как?

– Никак, – буркнул я. Настроение стало портиться, и Рита сразу уловила перемену.

Поелозив на моих коленях, она села боком, и обняла меня, успокоительно гладя по голове.

– Ну, не обижайся… – заворковала она. – Чего ты? Я же просто так спросила. Правда! Ну, было у тебя что-то с Инкой… Так ведь до свадьбы! Я даже на нее не злюсь ни капельки! Знаешь, очень хочется посмотреть на твоего… на ее сыночка. Миленький, наверное, такой! Херувимчик!

– Да там смотреть не на что! – фыркнул я. – Личинка запеленутая! А Инка… Инка счастлива.

Рита обхватила мою шею руками, и приблизила лицо вплотную.

– Я тоже очень, очень счастлива, – серьезно и тихо вымолвила она. – Каждый день, каждую ночь. Просыпаюсь, а ты рядом! Мой! И сразу хочется визжать, как в детстве, и смеяться, и болтать ногами! Ой… – девушка замерла, бледнея и тараща глаза. – Я, кажется… – пролепетала она. – Ой, вот опять! Я взяла твою мысль, да?

– Не знаю, – мои губы дернулись в улыбке. – А что я подумал?

– Что любишь меня… – Рита зарумянилась. – «Прелестью» назвал, и… «любименькой»…

Я теснее прижал ее к себе, и прошептал на ухо:

– Поздравляю, ты стала ридером!

Меня и самого эмоции захлестывали. Пусть и рядом совсем, вплотную, телом к телу, но Рита уловила-таки таинственную эманацию мозга! Я смутно представлял себе, каково это – жить с девушкой, от которой у тебя не может быть тайн, но в том заключалась и пикантная приятность…

«Люблю тебя еще сильней!» – подумал я, напрягая волю.

Рита вздрогнула, и ослепительно улыбнулась.

– Я тоже люблю тебя! Сильно-пресильно!

Глава 7

Пятница, 18 ноября. Утро

Москва, проспект Калинина

Первый снежок давно растаял, а больше осадков мы не видали. Лишь холодина поджимала, да небо провисало серой, рваной ватой облаков, прячущих негреющее солнце. Предзимье…