Ц 7 (СИ)

— Эгоист! — пригвоздила меня Светлана, и вздохнула: — Житие мое… А о Ритке ты подумал? А о нас? Как мы без тебя?

Тут уж у всех глазки заблестели, да и у меня запекло, девичьи личики задрожали, расплываясь…

— Всё хорошо! — вытолкнул я, справляясь с собой. — Рита не звонила?

Эгрегор дружно замотал головами.

— А Маша как?

— Ковыляет! — ласково засмеялась Светлана. — Пузо свое нянчит!

Тут в дверях нарисовалась полная, румяная медсестра, похожая на повариху, и строго сказала:

— Девушки, больному нужен покой!

— Всё, всё! — заверили ее девушки. — Мы уходим!

Обцеловав меня по очереди, «посетительницы» процокали в коридор и тихонечко прикрыли дверь за собою.

Потревоженная тишина заняла утраченные позиции, и я заворочался, будто испытывая себя на прочность. Ничего нигде не болело, а вот энергию внутри я ощущал, как никогда раньше — она жила во мне, порой горяча голову или руки, словно не умещаясь в теле.

Единственным напоминанием о схватке оставалась слабость. Я даже кулак сжать не мог по-хорошему. Но исцелять себя не стал — пусть всё придет в норму, как обычно. Не надо загонять организм, выжимая из него самоисцеление. Зачем? Был форс-мажор, да весь вышел. Я даже радовался тому, что угодил на больничную койку — выпасть из ежедневного мельтешения дел бывает полезно. Вот так вот отойти в сторонку, сойти на обочину, сесть и рассудить. О нас с Ритой, о «моих» девушках, об Аидже, о городе и мире.

Попадая в палату, человек обретает массу свободного времени. Процедуры, обходы не в счет. Всё равно долгими часами ты остаешься один на один с собой. Можно, конечно, и скучать, таскаться к телевизору, решать бессмысленные кроссворды или искать собеседников для болтовни. Но пока тебе есть, о чём подумать — и чем! — скука донимать не станет…

Легкие, быстрые шаги изредка доносились из коридора, но вот бег на цыпочках… Я взволновался, вслушиваясь, и дверь, лакированная ореховая дверь, махом отворилась, впуская всю мою родню — Риту, маму, Настю…

Любимая троица будто качнулась на пороге — беспокойство ушло с лиц, сменяясь радостным успокоением.

— Мишечка! — вздрагивающим стеклянным голосом выговорила мама. Одолев последние метры, она присела с краю, поцеловала меня, огладила щеки. По милой привычке навалилась Рита, целуя жадно, взахлеб, а тут и Настя подлезла. Закапали слезы…

— Не ревите, — попенял я ласково, — постельное белье намочите, а оно казенное…

— Мишечка! — выдохнула Рита. — Мы так боялись…

— Прости, я сначала забыл пожелать тебе спокойной ночи, а потом всё так завертелось…

— Так, и у нас! — воскликнула Настя. — Нас всех похитили! И за границу, в ФРГ! Представляешь?!

— Оё-ё, ёжечки ёё… — вздохнула мама. — Глупо, да? Или безумно… Но ведь правда! Мы в Москву прилетели из Мюнхена…

— То-то вы во всем импортном… — затянул я. — Повествуйте.

Рассказывая наперебой, родня посвятила меня в свои приключения.

— А папка молодец! — порадовался я.

— Да-а! — заулыбалась мама. — Джеймс Бонд отдыхает! — губы ее дрогнули. — Тебе сильно досталось?

— Жив, — заверил я ее. — Цел. Здоров… Ну, почти.

Мамулька ласково встрепала мои волосы.

— А я ведь помню, как ты однажды меня вылечил… — проговорила она воркующе. — Классе в седьмом, наверное… У меня весь день болела голова, раскалывалась просто. А ты высунулся на балкон, сунул руки в снег, вытер их… Сказал: «Сейчас я тебя холодненьким…» — и положил ладони мне на лоб. Вот только от них пекло!

— Зато боль прошла, — улыбнулся я, косясь на Риту. Девушка вспыхнула, а сестричка мигом вступилась:

— Она не виновата! Это всё Иржи!

— А я и не виню никого… Я вас всех люблю.

Тут мама спохватилась, заторопила Настю. Сестренка прижалась, чмокнула меня и зашептала на ухо:

— Я тоже хочу, как Рита, как близняшки!

— Ладно, — улыбнулся я.

Мама с дочкой исчезли за дверью, и моя суженая притиснула меня по-настоящему.

— Мишечка…

— Только не здесь! А то еще врачи увидят…

Девушка хихикнула.

— Я тебя дождусь!

— Да я уже… — затрепыхался я.

— Нет-нет! Лечись! Отдыхай… Успею еще надоесть!

Я обнял Риту, и она затихла.

— Твоя мама думает, наверное, что мы тут щупаемся, а я просто хочу побыть рядом с тобой… нет, вот так, прямо на тебе! Слышать, как ты дышишь, как бьется твое сердце…

Рука сама потянулась огладить Ритины волосы.

— Хорошо, правда? — вымолвила девушка невнятно.

— Угу…

— Ох, надо идти… — страдающе заговорила суженая. — А то врачи будут ругаться… Пока! — шепнули ее губы, нежно касаясь щеки.

— Пока…

Послав воздушный поцелуй, Рита скрылась в дверях. И я снова остался один.

— Всё хорошо… — пробормотал, словно твердя заклинание. — А будет еще лучше!

Эпилог

Суббота, 18 февраля. Утро

Москва, улица Малая Бронная

Вот всегда, стоило мне глянуть на дом, в котором жил Котов, возникало странное ощущение. Чудилось, что дом с гранитными арками, с отделкой рустами, стесняется своего малость помпезного вида.

— Ну, долго они еще? — заныла Настя.

— Ой, да мы всего-то пять минут стоим! — воскликнула Альбина.

— Все равно, долго! — капризно настояла моя сестричка.