Ц 6 (СИ)

Мы с Ритой вернулись домой, разгоряченные, будто переняв отсветы алых стягов. По Красной площади я шел в колонне МГУ. Веселый шум полнил столицу, гуляя от улицы Горького до храма Василия Блаженного. Ты окунался в качавшееся море флагов, портретов, искусственных цветов — и как бы растворялся в праздничной суете, позволяя нести себя людским волнам.

Диктор громогласно взывал: «Слава рабочему классу!», и колонна завода «ЗиЛ» дружно кричала «Ура!», а когда мимо Мавзолея шествовали студенты, динамики разносили по-левитановски торжественное: «Слава советской молодежи!»

На трибуне, отечески улыбаясь, стоял Брежнев, а поблизости, невидимые с площади, дежурили врачи. Плечом к плечу с Леонидом Ильичом, точно в таком же плаще и шляпе, поблескивал очками Андропов. Западная пресса наверняка сильно возбудится, анализируя сей важный факт — и делая далеко идущие выводы.

— Устала! — пожаловалась Рита.

— Маленькая моя… — заворковал я и пошел обнимать. — А новоселье?

— А массаж? — лукаво улыбнулась девушка, протягивая руки: — На меня!

* * *

Огромный овальный стол на точеных — да нет, не ножках! — ногах достался мне даром. Из коммуналки на Арбате выезжали жильцы, получившие ордера, а вот мебель они оставляли — тяжелые, основательные раритеты начала века. Все эти грандиозные купеческие шкафы и монументальные комоды не впишутся в малогабаритные квартиры, да и как их в двери-то протащить?

И пылились шедевры мебельщиков на лестницах с черного хода, дожидаясь пилы и топора… Ну, а я действовал тоньше — убил выходной на разборку. Перевез в пикапе сначала роскошный сервант с фигурными дверками, витыми колонками, да мраморными полками, затем комод вишневого дерева, в ящиках которого Марик поместилась бы свободно, и стол работы самого Свирского, поставщика двора Его Императорского Величества.

Вот только стульев, подобающих этакой обстановке, была явная нехватка. Гостиный гарнитур от Генриха Гамбса пришелся бы очень кстати.

— Миша! — донесся из кухни Ритин голос. — А ты хлеба купил?

— А как же! — солидно откликнулся я. — Аж три буханки.

— А, вижу… Порежь, пожалуйста!

— Бегу…

Мои губы поползли в улыбку: и куда столько? Жаркое, солянка, заливные, домашняя колбаса с Украины, нарезка, салаты… А на комоде дожидалось то, что Рита обозначила «немножечко к чаю» — торт «Прага», шарлотка с яблоками, да вазочка с конфетами «Гулливер».

Разумеется, мне даже в голову не приходило брюзжать — моя невеста пробовалась на роль хозяйки-домоправительницы, а уж тут экзерсисы в стиле Лукулла вполне уместны. Это ж сколько слез прольется, если гости не лопнут от угощенья!

Так что я покорно таскал из кухни в гостиную холодное и горячее, не забывая чмокать Риту в шейку. Но не более того — руки-то заняты.

Звонок грянул, принося вызволение от кулинарных забот.

— Иду, иду! — отозвалась хозяйка, торопливо шлепая тапками.

Я выглянул в коридор, мазнув глазами по фигурке. Ножки бесподобные… Хоть в шлепанцах, хоть на шпильках.

— Привет, привет! — зазвенела Маша.

— Это мы! — подтвердила Светланка. Голосок ее, казалось, переливался.

— Женька! — взвизгнула Рита. — Ты, что ли? Юрка! Ну, ничего себе!

Заранее расплываясь, я поспешил к гостям. В прихожей топтались Зенков с Сосной, оба в парадках ВДВ.

— Здравия желаю! — гаркнул я.

Жека захохотал, шлепая ладонь в ладонь, а затем мою пятерню перехватил Юрка Сосницкий, сжимая как клещами. Черные усики придали ему лихого задора, а лычки младшего сержанта — авторитета «в натуре».

— Мишель! Привет!

— Увольнительная?

— Аж на неделю!

— В Баку нациков гоняли, — понизил голос Сосна. — Дали отпуск вместо медалей!

— Не боись, мон шер! — засмеялся Зенков, притискивая меня за плечи. — Обороним штатских!

Я уловил опасно блеснувший взгляд Риты.

— Секундочку, товарищи бойцы! — пропела она, исчезая за дверью спальни, но вскоре вернулась, протягивая Женьке коробочку бордового цвета.

— Чего это? — вытянул голову Сосна.

Из коробочки блеснул орден Красной Звезды. Зенков благоговейно выложил его на ладонь, а Юрка пролистнул орденскую книжку.

— Твой? — выдохнул он.

— Мой, — криво усмехнулся я, впадая в неловкость.

— Они Останкино штурмовали! — расширяя глаза, затараторила Маша. — Там за телецентр бой был! Ромуальдыч всё-всё рассказал!

Сладкоголосые сирены расписали мои подвиги на три голоса.

— Да ну вас в баню, девчонки, — закряхтел я.

— Мы согласны! — засмеялись красавицы вперебой.

Звонок снова принес мне облегчение. Пришли Аля с Изей, Зина с Дюхой — и Ваня с Синичкой.

— Ну, наконец-то! — завопил Динавицер, врываясь. — Разобрались по парам!

— Ой, ну ты как скажешь! — мило покраснела Альбина.

— А чё?

— К столу! — закруглила Рита разговоры в передней. — А то остынет!

* * *

На маленьком балкончике все не вместились. «На улицу» пустили курильщиков — Женю, Ивана и Юрку, а прочий сильный пол столпился у дверей. Дюха то и дело вертел головой, высматривая представительниц пола прекрасного, но я его успокоил — прелестницы в полном составе заперлись в кабинете, где усиленно шушукались. Иногда в коридор долетал девичий смех, но уж что веселило наших подруг — бог весть…