Trust your eyes

— Тогда какие у нее есть доказательства? Мы вполне можем прибегнуть к стратегии отрицания. Это все равно будет внешне выглядеть не слишком опрятно, но мы твердо опровергнем инсинуации, списав их на происки политических противников твоего супруга. А сами тем временем покопаемся в ее прошлом и нароем что-нибудь эдакое, что полностью подорвет к ней доверие. Поверь мне, мы соберем нужную информацию, даже если придется сфабриковать ее. И пусть пресса порезвится немного. Уже скоро история всем надоест, и мы продолжим кампанию, будто ничего не случилось. Или еще хлеще. Если у нее нет ничего в подтверждение своих слов, мне нужно будет сделать всего несколько звонков, чтобы ею занялась полиция. Она и глазом моргнуть не успеет, как окажется на скамье подсудимых по обвинению в вымогательстве. Можно провернуть все, как тот телеведущий… Имя из головы вылетело. Такой, с торчащими вперед зубами, помнишь? Его тоже пытался шантажировать один придурок. Угрожал, что если он ему не заплатит, весь мир узнает о его любовных связях чуть ли не со всей своей телегруппой. Привлекли полицию, устроили ловушку, и придурок угодил за решетку. В твоем случае разница лишь в том, чтобы утверждать, будто ты вообще не знакома с этой дамочкой. Да, возможно, ты случайно с ней пересекалась где-нибудь на вечеринке или на отдыхе, но даже не представляешь, кто она такая. Когда мы с ней разберемся, ей никто не поверит, даже если она заявит, что во время урагана «Катрина» шел легкий дождик.

— Остались тексты, — заметила Бриджит.

— Не понял?

— Фотографий нет, но мы обменивались звонками по телефону и текстовыми сообщениями.

— Какого рода сообщениями, Бриджит?

— Я бы сказала… Их можно назвать непристойными. Или скорее сладострастными.

— И автором некоторых из них была ты? Или похотливые записочки тебе отправляла исключительно сама мисс Фитч?

— Пятьдесят на пятьдесят…

Говард покачал головой.

— Сколько она хочет получить и что собирается сделать, если ты не поддашься на шантаж?

— Сто тысяч. Или она обнародует историю. Продаст тем, кто предложит больше.

— Как видно, девушка не слишком искушена в этой жизни.

— Почему же?

— На ее месте я бы потребовал не менее миллиона. И откуда нам знать, что она не продаст информацию в прессу, даже если мы заплатим?

— Она обещала не делать этого.

Говард откинулся в кресле и развел руки в стороны.

— Ах вот как? Она обещала? Ну тогда нам, конечно, беспокоиться не о чем.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Она станет являться к нам снова и снова, требуя все больше денег.

— Мне это представляется вероятным, Бриджит. Хотя можно поговорить с ней так, что она будет счастлива урвать хотя бы эту сумму, а потом исчезнет, и мы никогда больше о ней не услышим.

Она вздохнула с облегчением.

— Я была уверена, что ты знаешь, как справиться с данной проблемой. Ты такой… В общем, умеешь преодолевать кризисные ситуации.

— Просто необходимо вовремя гасить пожары. Вот и сейчас нам нужно укротить огонь, пока он, фигурально выражаясь, не охватил весь лес.

— Но только, Говард… Я бы очень не хотела, чтобы Моррис узнал об этом. Мы, конечно же, были с ним предельно откровенны, когда разговаривали о своем прошлом, но ему не известно, что у меня кто-то был уже после нашей женитьбы. Надеюсь, ты не собираешься ему рассказать?

Он покачал головой и накрыл ладонью ее руку.

— Это было бы нецелесообразно. И потом — я слишком люблю вас обоих, чтобы так поступить. Перед вами открывается прекрасное будущее, если научитесь контролировать свои… порывы.

— Я просто сорвалась. Больше такое никогда не повторится.

— Разумеется, — кивнул он, поглаживая Бриджит по руке. — Я не допущу, чтобы кто-нибудь встал у Морриса на пути, включая и тебя. Поэтому, если ты снова выкинешь нечто подобное, я лично удушу тебя твоим же бюстгальтером, раскромсаю тело на мелкие кусочки и скормлю белкам в Центральном парке, а потом найду способ свалить твою смерть на врагов Морриса. Тебе ясно?

— Да.

14

— Мы хотели бы войти и поговорить с вами, — сказала агент ФБР Паркер.

И это не прозвучало как просьба.

— О чем?

— Давайте обсудим это в доме.

Я все же попросил их предъявить служебные удостоверения, которые они показали мне лишь мельком, а затем пригласил войти. Жестами я показал, что они могут присесть на диван или в кресла гостиной, но оба предпочли остаться на ногах. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру.

— Нам бы тоже хотелось увидеть какое-нибудь удостоверение личности, — произнес Дрисколл.

— Может, мне пригласить своего адвоката?

— Думаю, излишне. Просто было бы неплохо знать, с кем мы имеем дело, — ответила Паркер.

Не решив, следует ли мне безропотно подчиниться, но и опасаясь последствий отказа, я отыскал бумажник и достал свои водительские права.

— Значит, вы — мистер Килбрайд?

— Да.

— Рэй Килбрайд?

— Точно.

— Вы пользуетесь какими-нибудь другими именами?

В голосе Паркер я уловил враждебность, словно она подозревала, что у меня целый набор криминальных прозвищ.

— Нет. Разумеется, нет.

— Кто вы по профессии, мистер Килбрайд?

— Художник. Иллюстратор и карикатурист.