Трущобы империй

– Очень недурно пообщались, – задумчиво сказал тесть, когда они ехали назад в закрытых экипажах, – когда знаешь, до какой степени можешь рассчитывать на человека, проще строить политику. Мы выгодны губернатору как противовес Вуду и другим радикальным политикам.

– Не преувеличивай, – ответил Алекс, придерживая рукой дробовик и поглядывая в окно сквозь щель в плотной занавеске, – нужны ему мы только как отряд союзников во вражеском тылу. Не забывай: он англосакс, с молоком матери впитавший У нас нет постоянных союзников, у нас есть только постоянные интересы[222].

С этого дня началось осторожное сотрудничество. Поправка к закону или постановлению, информация о каком-то событии загодя. Весомо для тех, кто понимает.

Но и ирландцы могли дать немало. Так, несмотря на подзуживание Вуда и ряда радикальных политиков, большая часть рядовых горожан к кельтам настроена если не благосклонно, то вполне нейтрально. Кто-то помнил роль ирландцев в уничтожении бандитов, для кого-то они боевые товарищи. Ну и разумеется, меньшинства.

Французы и немцы, коих в Нью-Йорке предостаточно, хорошо помнили свою порцию помоев, выплеснутую на них в газетах. Владельцев газет приструнили, поскольку ссориться с могущественной Францией разорённой стране не с руки. Нашлись заступники и у немцев. Но память у меньшинств осталась.

Серьёзной поддержки от них не наблюдалось, но доброжелательный нейтралитет – уже немало. Особенно если вспомнить, насколько велик процент вчерашних эмигрантов в Нью-Йорке и сколько из них не подпадают под определение англосакс.

Другое дело, эмигранты по большей части разобщены. Французская община Нью-Йорка, некогда очень сильная, издавна имела хорошие связи с Югом. Новый Орлеан, Луизиана… не так давно эти земли принадлежали Франции.

С началом Гражданской немалая часть французов переехала к своим, а оставшиеся на Севере утратили позиции, как неблагонадёжные. После проигрыша и вовсе… французы начали мигрировать в КША из Нью-Йорка, опережая ирландцев.

Они приезжали в САСШ за лучшей жизнью, а таковая сейчас именно на Юге. Мигранты, не успевшие укорениться на Севере, не чувствовали его своей Родиной. Гонят? Ну так и чёрт с ними! Всё равно работы нет, а экономика рухнула так, что непонятно – будет ли хоть какой-то подъём в ближайшее десятилетие.

Кризис, из-за которого политики стремительно становились радикалами, а на поверхность всплывали самые наглые и горластые, набирал обороты. Грамотных управленцев среди этой публики не наблюдалось…

Обычно в такие времена власть в стране берёт хунта, наводя порядок по законам военного времени. Плохо ли, хорошо ли… всё лучше, чем банды, у которых на вооружении уже не ножи с дубинками, да редкие револьверы, а Гатлинги[223]. Самое время военным взять власть, да годик-другой продержаться, наводя порядок. Потому уже и гражданских специалистов можно к власти допустить – экономику поднимать.

Увы… для жителей Севера, но ничего похожего не наблюдалось. Попаданец подозревал, что страну уже взяли негласно под внешнее управление. Ни Великобритании, ни Франции не нужен конкурент в Новом Свете[224], а тем паче конкурент, способный влиять на мировую политику. Пока есть возможность задавить потенциального конкурента, задавят.

– Тревожно мне, – поделился сомнениями Алекс с супругой, после чтения вечерней газеты, – всё к тому идёт, что дело кровью закончится.

Лира уселась напротив, опёршись подбородком на маленький кулачок.

– За нас боишься?

– Да, – без обиняков ответил Фокадан, – в квартал к нам не сунутся, побоятся. Да и сунутся… чтобы нас выбить, армия нужна, с артиллерией – строили с учётом возможных городских боёв. А вот когда мало нас останется, могут напасть на поезд с переселенцами – к примеру. Из Медовых Покоев в таком случае уже не помогут – просто людей не хватит, чтобы одновременно оборонять квартал и выделить кого-то в помощь вне его.

– А зачем нападать? – Удивилась супруга, – нас грязью поливают, мы уезжаем. Наоборот, радоваться должны. Ирландские бандиты уезжают и претенденты на рабочие места.

– Это логика нормального человека, – вздохнул Алекс, – а я попытался поставить себя на место этих… упырей. Как ни крути, но пустить нам кровь выгодно слишком многим. Радикалы так своих сторонников кровью повяжут.

– Как у бандитов? – Напряжённо спросила Лира, чуть нахмурившись.

– Точно. Бандиты… эти могут вроде как силу показать горожанам.

– Запугать оставшихся?

– Угу. Губернатор может спровоцировать нападение, чтобы потом мэра обвинять. И это только так… навскидку.

Лира несколько минут сидела молча, с печальной гримаской на красивом личике.

– Ладно, – нехотя сказал она, – не уверена, что ты прав, но твой прогноз достаточно вероятен. Уедем с дочкой просто для того, чтобы тебе здесь было спокойней.

Хлопот с переселением жён и детей хватило. Сам переезд ещё туда-сюда… ситуация пока не настолько взрывоопасная. А вот где их устраивать, на какие средства…