Труп Гидеона (ЛП)

Трепло? Порядочно раздраженный, Гидеон снова взглянул на него. Мог ли этот человек тронуться рассудком из-за радиационного отравления? Нет, дело явно не в этом — дело в простой, бессмысленной панике.

— Я с тобой говорю, дерьма кусок! Не смей врать!

Гидеон провел рукой по волосам и уставился в пол. Он устал. Устал от этого осла, осыпавшего его проклятьями, устал от суматохи, даже от самой жизни, казалось, устал. У него не было ни сил, ни желания доказывать что-либо этому типу, поддавшемуся иррациональному страху.

Оперативник спецназа внезапно поднялся со своего места и схватил Гидеона за ворот рубашки, вздернув его с места.

— Я задал тебе вопрос. Нечего глаза отводить.

Гидеон спокойно посмотрел на него: на багровое от злости лицо, на покрытый испариной лоб, на выпуклые вены, на бычью шею, на дрожащие губы. Этот человек при всей своей силе выглядел совершенно нелепо, и Гидеон ничего не сумел поделать со своей реакцией на это зрелище: он засмеялся.

— По-твоему, это смешно? — спецназовец сжал кулак, приготовившись нанести удар.

Реакция Фордиса была молниеносной: его кулак врезался в живот здоровяка с такой силой, что выбил из него весь воздух. Издав сдавленное уфф, парень рухнул на колени. Через секунду Фордис уже зажал его шею в удушающем захвате. Далее он наклонился и тихо заговорил прямо ему в ухо — так тихо, что Гидеон не сумел разобрать ни слова. Затем агент освободил мужчину от своей мертвой хватки, и тот рухнул на пол грузовика лицом вниз. Издав обессиленный стон, он попытался подняться на колени.

— Сядь на место и веди себя тихо, — скомандовал Фордис.

Гидеон оправил рубашку.

— Спасибо, что выручили.

Фордис ничего не ответил.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, — снова заговорил Гидеон через минуту.

— Знаем что?

— Что этот Чолкер не был сумасшедшим. Он страдал от радиационного отравления — почти наверняка гамма-лучами. Мощное гамма-облучение искажает восприятие и вызывает помутнение рассудка.

Хаммерсмит поднял голову.

— Откуда вы знаете?

— Любой, кто работал в Лос-Аламосе с радионуклидами, слышал о несчастных случаях с критичностью, которые произошли там в первые годы работ. Сесил Келли, Гарри Даглян, Льюис Слотин, «Демоническое ядро»…

— «Демоническое ядро»? — переспросил Фордис.

— Ядро плутониевой бомбы, с которой дважды случился несчастный случай. Ученые, которые его собирали, умудрились получить критическую дозу радиации, а потом подобная ситуация повторилась еще раз. В конце концов, бомбу использовали в ’46-м, в операции «Перекрестки»[3]. На объекте «Эйбл»[4]. Именно из манипуляций с «Демоническим ядром» стало ясно, что большая доза облучения может спровоцировать у человека безумие. Все симптомы, которые наблюдались у Чолкера: бред, ментальная путаница, головная боль, тошнота, рвота и невыносимая боль в животе.

— Это придает ситуации совершенно другой оборот… и должен признать, что он меня пугает еще больше, — заметил Хаммерсмит.

— Главный вопрос заключается в том, — кивнул Гидеон, — какую форму приняло его безумие. Зачем ему утверждать, что на его голову воздействовали радиацией? И проводили над ним эксперименты.

— Я боюсь, мы имеем дело с классическим симптомом шизофрении, — качнул головой Хаммерсмит.

— Да, но этот человек не был болен шизофренией. И почему он говорил, что домовладелец и его жена были правительственными агентами?

Фордис недоуменно взглянул на Гидеона.

— Но вы же не думаете, что этот чертов домовладелец и его жена действительно были правительственными агентами?

— Нет. Но мне интересно, почему Чолкер говорил об экспериментах, и почему он отрицал, что жил в этой квартире. Все это не имеет никакого смысла.

Фордис покачал головой.

— А вот для меня, боюсь, это обретает смысл. Причем четкий определенный смысл.

— Поясните? — Гидеон вопрошающе поднял брови.

— Попробуйте сами соединить все детали мозаики. Парень работает в Лос-Аламосе. Имеет высший допуск к секретной информации. Проектирует ядерное оружие. Обращается в ислам. Исчезает на пару месяцев. А затем — объявляется в Нью-Йорке.

— И?

— И, судя по всему, выходит, что наш сукин сын присоединился к джихаду! С его помощью они заполучили ядерное оружие! Но они неправильно собрали ядро, как в случаях, которые вы описали, и Чолкер схлопотал на свою задницу чертову дозу облучения.

— Чолкер не был радикалом, — возразил Гидеон. — Он был спокойным человеком. Он обратился в ислам по велению сердца.

Фордис горько рассмеялся.

— Все всегда начинается с тихушников, — пробормотал он.

В фургоне воцарилось молчание. Теперь все внимательно слушали их диалог. Гидеон почувствовал нарастающий ужас: в том, что говорил Фордис, было зерно истины. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в правильности версии агента. У Чолкера для подобного был подходящий склад личности: он был тем самым боязливым, смущенным человеком, который мог найти свое призвание в джихаде. И вряд ли мог найтись другой способ схлопотать такую дозу гамма-излучения, которая бы заставила его так сильно фонить.