Труды

1. У Ифация же к сопротивлению не хватало отнюдь не силы, но возможности, ибо, введя в заблуждение проконсула[685] Волуенция, еретики везде поставили своих людей. 2. Ифаций даже был привлечен ими к суду как виновный в церковной смуте, осужден и,боясь жестокого наказания, бежал в Галлию, где в то время префектом[686] был Григорий. Тот, узнав, что произошло такое дело,приказал привести к себе зачинщиков смуты и обо всем доложил императору, чтобы таким образом перекрыть еретикам путь для жалоб.3. Но он был просто обманут, ибо все тогда было продажно по желанию и возможностям немногих. И вот еретики своими кознями, а также дав большие деньги Македонию, добились того, чтобы расследование дела императорской властью было изъято у префекта и передано викарию[687] Испании, 4. ибо у проконсула они все уже решили. И посланы были от Македония чиновники, которые Ифация, находившегося тогда в Треверах[688] привели обратно в Испанию. Он их искусно обманул и после этого провел еще раз, защитившись с помощью британских епископов. 5. Тогда же прошел некий слушок, что Максим захватил власть в Британии и вскоре вторгнется в Галлию[689] Тогда Ифаций решил, что можно с этим сомнительным делом подождать до приезда нового императора, самому пока ничего не предпринимая. 6. И вот, когда Максим вступил победителем в городничество, Ифаций вознес к нему многочисленные просьбы относительно Присциллиана и его сообщников об их зле и преступлениях. 7. Император, взволнованный этим, направил префекту Галлии и викарию Испании послание, в котором приказал, чтобы абсолютно все, кто оказался покрыт этим позором, были собраны на собор в Бурдигале. 8. И вот были приведены Инстанций и Присциллиан: Инстанций первым изложил суть дела, после чего не смог оправдаться и было объявлено, что не достоин он сана епископа. 9. Присциллиан же,чтобы не выступать перед епископами, обратился к императору. И позволено было это сделать только лишь непостоянством наших, которые должны были или вынести ему приговор, или оправдать его,или, если хотели среди своих рассматривать, то передать его другим епископам, чтобы дело о столь очевидных преступлениях не оставалось у императора.

L .

1. Итак, все, кого касалось это дело были приведены к императору. Начали обвинители, епископы Ифаций и Идаций; на их страстном выступлении против еретиков я бы не стал останавливаться подробно, если бы они не боролись своим сокрушающим пылом более, чем следовало. 2. И хотя это мое мнение, ибо мне подсудимые менее обвинителей нравятся, все же ограничусь тем, что скажу: Ифаций ничего ни умного, ни правильного не сказал. И вообще был дерзок, многоречив, бесстыден, расточителен, уделяя много внимания брюху и глотке. 3. Он по глупости своей дошел даже до того, что всех святых мужей, которых он находил склонными к чтению или к постам, обвинил в преступлении как сообщников и учеников Присциллиана. 4. Также сподобился он, негодный, публично бросить обвинение в ереси епископу Мартину, мужу вполне сопоставимому с апостолами[690] 5. Ибо Мартин, находясь в то время в Треверах, не переставал попрекать Ифация, чтобы тот отказался от обвинения; умолял Максима, дабы тот удержался от пролития крови несчастных: он полагал достаточным, и более чем достаточным,чтобы решением епископов еретики в судебном порядке были изгнаны из церквей: несправедливо и неслыханно беззаконным будет, если церковными делами займется светский судья. 6. До тех пор, пока Мартин был в Треверах, дознание откладывалось, и вскоре, намереваясь уехать, по своему великому авторитету добился он от Максима клятвы в том, что никакой жестокости по отношению к обвиняемым допущено не будет. 7. Но после этого, император был переубежден епископами Магном и Руфом[691] и, отойдя от более умеренных советов, передал дело префекту Эводию, мужу строгому и суровому. 8. Тот, за два заседания рассмотрев дело и уличив Присциллиана,не стремившегося даже запираться в своем гнусном учении, в преступлении, ночью, собрав презренных женщин, подослал их к нему, поскольку Присциллиан в это время имел обыкновение молиться один; ночью же об этом объявили всем и взяли Присциллиана под стражу до тех пор, пока не отправят к императору. Обо всем этом доложили во дворец и император решил, что Присциллиана и его сообщников следует приговорить к смертной казни.

LI .