Если бенедиктинские издания латинских писателей заставляют более или менее желать замены лучшими, то, по замечанию Ргеи–schen'a, издания писателей греческих в общем не достигают их уровня.
Вина в несовершенствах должна при этом относиться не столько к самим издателям, сколько к их сотрудникам: сравнение греческих рукописей представляло для них гораздо более трудностей, чем сравнение латинских.[329]
В частности, Preuschen указывает, например, что для произведений Оригена бесспорно более сделал еще раньше епископ P. D. Huet, издатель экзегетических его трудов (Rouen, 1688, в 2 томах), чем позднейшие мавринцы, братья Charles и Vincent de la Rue, издавшие сочинения Оригена в 4 томах (Paris, 1733–1759). Особенно крупные недостатки усматриваются в четвертом томе, который обработан V. de la Rue; но много промахов признается и за прочими.[330]
Но особый интерес представляет в данном случае вопрос о бенедиктинском издании творений св. Иоанна Златоуста, известном с именем Монфокона (Paris, 1718–1738, в 13 томах). ДеЛагард обратил в 1882 г. внимание немецких ученых на то, что еще в 1839 г. англичанином Field'ом доказана в 3 томе его издания гомилий Златоуста на Евангелия от Матфея малая ценность той рецензии текста, какая дается в этом «препрославленном» (viel gepriesene) издании, с которым обычно соединяется имя знаменитого бенедиктинца. Гораздо лучше в этом отношении издал творения Златоуста ранее Н. Savile (Eton, 1610–1612, в 8 томах). К одинаковому с Фильдом выводу пришел, по–видимому, независимо от него, и Dubner, высказав его в предисловии к своему изданию Chrysostomi Opera Selecta (Paris, 1861). Де Лагард полагает, что Монфокон дал лишь свое имя этому несовершенному изданию; работа же, по крайней мере, насколько дело касается критики текста, выполнена другими — неопытными руками.[331] Но вообще история происхождения этого издания и степень участия в нем Мон–фокона, в истории жизни и деятельности которого оно, как известно, имело особое значение, еще не выяснены.[332] Ученые высказываются лишь о невысоком его в указанном отношении достоинстве.[333] Похвалы этому изданию у В. Г. Васильевского и А. А. Спасского являются, таким образом, не во всех отношениях заслуженными, и именно — не со стороны текста.
Правда, другие издания с именем Монфокона, выполненные им самим, могут доныне оставаться «несравнимыми», им могут принадлежать высокие достоинства независимо от какой-либо конкуренции, равным образом, издание творений Василия Великого, начатое У. Gar-nier (I-II, Paris, 1721–1722) и конченное Магап'ом (III, 1730), может принадлежать к числу делающих особую честь бенедиктинскому ордену. Но ставить в основу суждений о бенедиктинской издательской деятельности только эти издания было бы недостаточно. Кроме того, и приведенные из изданий творений Афанасия и Василия примеры вариантов текста Св. Писания едва ли могут сами по себе опровергнуть мысль о необходимости обращения к рукописям или заменяющим их изданиям.[334]