Трудоустройство

Любовь Гагарина, всего лишь графиня, хотя когда-то род Гагариных был княжеским. Сильнейшие витязи империи, Гагарины пали жертвой интриг, и всё, что осталось от семейства воинов на сегодняшний день — она. Практик седьмого круга, пусть и с некоторой натяжкой. Сто лет назад сам этот факт возводил бы Любовь на вершину власти, она могла бы стать одной из личных фрейлин императрицы, личной защитницей, гарантировать себе титул, и рассчитывать на партию с каким-нибудь Великим Князем.

Сегодня она была не более, чем инструктором, пусть и привилегированном, в закрытом учебном заведении. Иначе говоря — никем. И никакой альтернативы у неё не было, кроме крайне сомнительной попытки покинуть территорию империи и поискать счастья в чужих землях. Но вот незадача, воспитывали Любовь очень уж традиционно. Она не знала языков, до двадцати лет прожила в родительском поместье, где отец самозабвенно передавал ей знания предков-витязей, полностью упустив остальное образование. И, выброшенная в большой мир, Люба оказалась к нему не приспособленной. По-настоящему хорошо она умела только сражаться, что оказалось совершенно не востребовано в жизни. А что ещё хуже, Люба оказалась неподготовленной к соблазнам современного мира, и закономерно пустилась во все тяжкие, что закончилось целым ворохом проблем.

Лёгкие наркотики для практика её уровня были баловством, не влияющим на здоровье, вот только проблем с законом это не отменяло. Так что её текущий наниматель в прямом и переносном смысле крепко держал её за подтянутую тренированную попу. Поскольку познакомились они через постель, то девушке, обученной как витязь и имеющей природный талант, легко справляющейся с обязанностями инструктора, отводилась ещё и роль наложницы.

Хорошее в её положении было, хоть и мало. Её любовник, человек занятой, уделял ей не так много времени, чтобы выбешивать, да и к тому же давал полную свободу, в том числе и личной жизни. А ещё щедро одаривал, так что преимущества золотой клетки она осознавала.

Лишь ущемлённое самолюбие иногда бастовало против такого положения, но затыкалось после очередного дорогого подарка.

Когда открылась дверь, Любовь представляла из себя строгую наставницу закрытого учебного заведения.

— А это наш инструктор…

Директор несла свою привычную официальную болтовню, пока Люба рассматривала вошедших. Графа Гриднева она мельком знала и считала хорошим мужиком, очень уж тот походил на её отца. Второй вошедший на миг захватил всё внимание женщины.

Молодой мужчина, стоило ей взглянуть в его лицо, сразу же был мысленно облачён в свадебный костюм. За несколько секунд Любовь успела представить, помимо свадьбы, первую, вторую и ещё десяток брачных ночей, а также три, нет, пять миленьких детишек, трёх мальчиков и двух девочек. Этот мужчина был полностью в её вкусе, и явно это понял, располагающе улыбнувшись.

— Иван Бобров, — назвал себя гость, когда директор подошла к взаимному знакомству.

В мыслях, на глубине души, Люба была бы рада оказаться с ним наедине, где-нибудь подальше от камер, директора, обязанностей, поручений, да вообще всего мира, но должна была оставаться профессионалом.

— Рада познакомиться, — коротко ответила она.

— Давай оценим навыки нашего временного подопечного, — тут же перешла к главному директор.

Любовь прошлась взглядом по одежде Ивана.

— Мне не потребуется форта, — опережая вопрос инструктора, уведомил тот. — Одежда не имеет значения, я могу двигаться в чём угодно.

Для практика с пятого уровня это было абсолютной правдой.

— Тогда пройдёмте.

Все четверо перешли в зал. По пути Иван молчал, как и Любовь, болтали только офицер безопасности и директор. Тренировочный зал для поединков пустовал. Кроме круга на полу из твёрдой резины, здесь не требовалось никакого инвентаря. Любовь сбросила с плеч спортивную толстовку, оставив её на полу за пределами круга. Её костюм состоял из облегающего бюстгальтера и лосин, дополнялся спортивными ботинками на ногах. Кроссовки в империи не жаловали.

Иван снял куртку, бросив её рядом с толстовкой. Заморские чёрные джинсы выглядели достаточно свободно, чтобы не мешать движению, а щёгольская рубашка на теле… Что же, если он хотя бы на стабильном четвёртом круге, она ему тоже не помешает.

— Для начала посмотрим, как у тебя с физическими способностями.

Они находились на расстоянии двух шагов, на расстоянии прямого удара ноги. Люба встала в нейтральную стойку, одновременно начав разгонять ядро, вызвав у гостя мимолётную улыбку. Он никаких стоек не использовал, имея вид спокойный и расслабленный.

— Я готов.

Инструктор без предупреждения нанесла прямой удар ногой со скоростью и силой пика четвёртого круга. Для неё самой — медленный и слабый удар. Для Ивана, впрочем, тоже. Он легко блокировал удар открытой ладонью. Инструктор пошла в атаку, постепенно наращивая скорость и силу. У неё не было нормальных оппонентов, противников её уровня, и привыкшая к пусть сильным в потенциале, но неопытным ученицам, поначалу она опасалась покалечить гостя.