Трудный путь к диалогу

Ренан хотел объяснить происхождение христианства с чисто рациональной точки зрения, но ничего не объяснил. Ведь христианство родилось не из моральных сентенций. Таких сентенций мы можем в избытке найти у философа Сенеки, современника евангельских событий, и у других мудрецов древности. Неповторимым является само свидетельство Христа, которое Ренан пытается отрицать,

Наука не может ни опровергнуть, ни подтвердить этого самосвидетельства Иисусова. Здесь в свои права вступает вера. Но то, что любой историк находит в Евангелиях, противоречит концепции об Основателе христианства как религиозном моралисте.

Он говорит о Себе как о единственном Сыне небесного Отца. Уже в Нагорной проповеди Он властно изменяет и даже отменяет заповеди Закона, дарованного Богом. Он говорит не об отвлеченной Истине, которую постиг, а как Сама Истина. Христос не говорит подобно пророку, сознающему себя несовершенным и немощным проводником высшей Воли, а как воплощение этой Воли. В этом факте, основанном на древнейших документах, заключена самая суть веры Церкви во Христа как Богочеловека.

Его самосвидетельство, по словам русского историка и философа С. Трубецкого, - "не продукт, а начало христианства, и современная наука имеет в нем оплот, который никакая критика разрушить не может"*. Вычеркивая его из своей реконструкции, Ренан был обречен создать искаженную, исторически несостоятельную картину.

____________________________________

* Трубецкой С. Учение о Логосе в его истории. М., 1906, с. 379.

Но этого мало. Уникальность личности Христа была осознана учениками не только из Его слов и дел. Ее подтвердила тайна Воскресения. Именно с нее и начинается настоящая история христианства.

Предоставим скептикам объяснять эту тайну "обычными" земными причинами. Задумаемся лишь над тем, можно ли считать жизнь и личность Иисуса Назарянина "обычной". Почему верили, что не Моисей, не Будда, не Сократ восстали из мертвых, а Он один во всей истории человечества? Не пустой гроб и не фантазии возбужденных женщин тому причина. Будь это так, энтузиазм погас бы столь же быстро, как вспыхнул. Но явления Воскресшего мощным импульсом пробудили испуганных учеников, которые внезапно стали смелыми вестниками Евангелия, которому предстояло победить языческий мир. Апостол Павел не видел пустого гроба, не знал Марии Магдалины. Ему самому явился Распятый и Воскресший, когда он шел в Дамаск с намерением преследовать учеников Иисусовых...

Все это осталось за пределами понимания Ренана, который пытался втиснуть непостижимое Бытие в тесные рамки здравого смысла.

Давно известно, что отрицательный опыт тоже опыт, и немаловажный. "Жизнь Иисуса" - яркий тому пример.

Но в истории литературы значение книги Ренана имеет и положительный аспект.

Напомню: христианство всегда исповедовало, что человечность Иисусова была не призрачной, а вполне реальной, подлинной. Однако церковные писатели, которые брались за евангельскую тему, нередко как бы забывали об этом. В результате живое человеческое лицо Богочеловека растворялось в Его Божественности. Толковали Его слова как Слово Божие, но оставляли в стороне Его конкретную земную индивидуальность, вписанную в контекст земной истории.

Ренан стал одним из первых, кто попытался восполнить этот пробел. И пусть его постигла неудача, множество христианских писателей и ученых использовали его опыт. По определению русского богослова Митрофана Муретова, Ренан создал особый жанр в литературе на библейские темы, жанр, который он определил как "художественно-исторический" .

Правда, Альберт Швейцер, известный философ и врач, подверг в начале нашего века этот жанр резкой критике; но он невольно доказал его жизненность, написав собственную интерпретацию евангельской истории. И после Швейцера подобные опыты продолжаются в литературе, исторической науке и даже в театре и кинематографе.

Сейчас Ренанова "Жизнь Иисуса" снова переиздана в русском переводе. Хотелось бы, чтобы наши читатели восприняли эту книгу не как достоверное изложение евангельской истории, а прежде всего как факт французской литературы середины прошлого века. Но, кроме того, подобно романам М. Булгакова, Ч. Айтматова и Ю. Домбровского, книга может заставить многих задуматься: "Что же в действительности представляет собой эта таинственная Личность, перед Которой склоняются сегодня миллионы людей?" Ответ на это нужно искать не у Ренана, не в романах, а в самом Евангелии. Для тех, кто подойдет к нему с открытым сердцем и разумом, оно станет не просто интересным чтением, а Встречей, которая может изменить всю жизнь.

2. Парадоксы Альберта Швейцера

Деятельность "Доктора из Ламбарене" представляет собой один из парадоксов XX века.

Современник мировых войн и революций, нацизма, расизма, тоталитарных режимов, в эпоху, когда, казалось, невозвратно были утрачены идеалы гуманности и уважения к человеческой личности, он посвящает себя милосердию. Едет в далекую Тропическую Африку, чтобы служить страждущим. Людям иной расы, иной культуры, чуждых ему, европейцу, традиций.