Трудно допросить собственную душу

Он удивленно поднял брови. До сих пор немецкий, Германия и все, что было с нею связано, — все это было запретной темой. Стоило заговорить об этом, как Анна гасла, замыкалась, начинала отчаянно возражать и сопротивляться. И это она, которая была влюблена в него безумно уже второй год! Он никогда не думал, что эта женщина сможет в чем-то ему отказать.

Они познакомились случайно, как он вообще знакомился со всеми своими будущими любовницами. Тогда, полтора года назад, дела у него шли совсем неплохо, никаких кредитов он не брал. Привозил из Эмиратов заказы для одной фирмы, где работали сплошь его приятели. Сам он в той фирме не числился, вообще не любил состоять у кого-то на службе, привык к свободе. Да, как-то он одним ударом заработал кругленькую сумму и решил поменять машину — «Вольво» надоел. Он спланировал поездку в Германию, разумеется, без Лизы. У него была другая кандидатка на место в машине рядом. Он уже представлял себе веселое маленькое путешествие, остановки в придорожных мотелях, ресторанчики, ощущение податливой, послушной силы, которое он просто обожал в новых машинах… Лиза, узнав, что она не едет, закатила скандал. Он только отмахивался, и ей не удалось испортить ему настроение. И вот в один из чудесных весенних дней, совсем незадолго перед поездкой, он встретил в центре города Наташу. Узнал ее сзади — ее крохотный рост, вызывающую походку, безвкусную манеру одеваться. Обогнал, заглянул ей в лицо.

— Вот мистика! — воскликнула та. — Какой ты стал солидный! Даже поседел или нет?

И привстала на цыпочки, чтобы разглядеть его макушку. Он засмеялся, взял ее под руку, и они вместе пошли по Тверской. Наташа щебетала какую-то чепуху насчет своих планов на лето и вдруг спросила:

— А ты никуда не собираешься?

— В Германию за машиной, — ответил он, — поменяю «Вольво».

— Класс! — восхитилась она. — Дела идут хорошо, да? А как там Лиза?

— Нормально, — неохотно ответил он и предложил: — Завернем в бар, выпьем чего-нибудь?

Но Наташа повела глазами, подрисованными до самых висков, заслонила лицо ярко-синей муфточкой — последний писк сезона! — и протянула:

— Нет, меня ждут…

— Значит, ты меня совсем сбросила со счетов? — спросил он обиженно.

— Тебя? — Она расхохоталась напоказ прохожим, которые глазели на эту парочку. — Это ты меня бросил, между прочим! Решил сохранить невинность! Но я не в обиде. Знаешь, меня действительно ждут, так что не сердись. Если захочешь, можем как-нибудь встретиться… Если у меня будет время.

«Вот соплюха! — воскликнул он про себя. — Если у нее будет время!» И чуть не послал ее подальше, как вдруг, наморщив лобик, она что-то припомнила и сказала:

— Так ты в Германию едешь? Скоро?

— Буквально на днях.

— У мамы есть одна подруга на работе, у той родня где-то во Франкфурте… Ты туда не заедешь?

— Я вообще собираюсь по всей Германии проехаться, — соврал он, чтобы пустить ей пыль в глаза. — А может, и дальше по Европе махну.

— С Лизой? — сощурилась она и, не дожидаясь ответа, сказала: — Этой бабе надо что-то передать родне в Германии. Она сама пока не собирается туда ехать, а посылать — долго. Искала оказию. Возьмешься? Она тебе заплатит.

— Ладно, — ответил он, почти пропустив ее слова мимо ушей. — Дай ей мой телефон, пусть позвонит.

И Анна позвонила. В тот же вечер он впервые услышал ее голос. Очень деловым тоном она назвала свое имя — Бахман Анна Викторовна, сообщила, что ей нужно передать кое-какие книги и фотографии, и предложила за услугу сто марок. Он помедлил с ответом, и она забеспокоилась:

— Вам нужно больше?

— Да ничего мне не нужно, — неожиданно ответил он. — Я старый друг Наташи, так что какие могут быть счеты!

— Да, но вы не мой друг… — растерялась она. — Ну, если вы не хотите денег…

— Где мы встретимся? — спросил он, и они договорились о времени и месте.