Трудно быть вором

– Оно в любой момент может появиться, – невозмутимо заметил Гуров. – Поскольку речь идет именно об убийстве. Просто я не успел оформить сегодня нужные бумаги. Они будут готовы завтра утром. Я надеялся, что вы предпочтете откровенный разговор по душам, а не официальный, скрепленный протоколом.

– Я вполне откровенен, – заявил Соболев. – Просто не вижу причин раскрываться более, чем это необходимо. А к убийству я не имею ни малейшего отношения и надеюсь, что в самое ближайшее время это подтвердится. А сейчас, извините, если у вас нет больше вопросов, я предпочел бы закончить встречу – у меня еще много дел. Бизнес не отпускает ни на минуту. Вам трудно в это поверить, но мы, бизнесмены, занимаемся делами даже во сне.

– Тяжелая у вас жизнь, – вздохнул Гуров. – Действительно, становится даже неудобно тревожить такого занятого человека. Но наши дела тоже в долгий ящик не положишь, поэтому заранее приношу свои извинения, Василий Андреевич. Завтра я опять нагряну, уже с разрешения прокурора…

– Решение прокурора я оспаривать не берусь, – сказал Соболев, – хотя разумным его в данном случае не считаю.

Он лично проводил Гурова до ворот и даже пожелал на прощание удачи. Гуров подумал, что пожелание на редкость своевременное, потому что именно удача ему сейчас была нужна больше всего. Если сейчас ему не повезет, то фамилию Соболева можно будет с чистой совестью вычеркнуть из списка возможных свидетелей. Вряд ли этот хитрюга даст им еще один шанс.

Хитрюгой Гуров назвал бизнесмена по той простой причине, что подозревал его в неискренности. Соболев, несомненно, знал о собаке Звонарева больше, чем хотел это показать. Гуров угадывал это по тону его речи и по все нарастающему беспокойству в глазах. К тому же крайне невыгодно выглядел отказ бизнесмена осмотреть псарню. Он сам вначале предложил Гурову посмотреть «поместье», а потом последовал столь резкий отказ. Для этого должна была существовать какая-то более веская причина, чем нежелание терять время. Если бы речь шла только об этом, вряд ли Соболев вообще согласился сегодня на встречу. Но ему, видимо, тоже было любопытно узнать, что интересует милицию. Теперь он это узнал и, как деловой человек, поторопился принять соответствующие меры. Весь план Гурова был построен именно на этом. Для того он и о прокуроре упомянул, хотя вовсе не был уверен, что прокурор будет в восхищении от его идеи.

Гуров сел в машину и поехал. До шоссе от загородного дома Соболева вела одна-единственная дорога, и никаким другим путем выбраться отсюда было невозможно. Это Гурова вполне устраивало.

Он остановил машину за перекрестком. Здесь на обочине его поджидал Крячко на служебной машине. С ним были еще трое молодых оперативников и представитель общества собаководов со специальным сканером. Он без слов согласился потратить свое свободное время, чтобы помочь милиции вычислить похитителя собак. Кроме того, он, кажется, по каким-то причинам сильно недолюбливал Соболева.

– Как прошло свидание? – спросил Крячко.

– На твердую троечку, – ответил Гуров. – Гарантии, что Соболев дрогнет, дать не могу, но тема афганских борзых для него болезненна. Если товарищи из общества собаководов не ошиблись, скоро он начнет суетиться. Я пообещал вернуться рано утром с постановлением на обыск. По-моему, звучало это достаточно убедительно.

– Будем надеяться, – сказал Крячко. – Не хотелось бы вернуться ни с чем. Однако предчувствие мне подсказывает, что мы на правильном пути.

Обычно на предчувствия из них двоих ссылался Гуров, но на этот раз Крячко мог с чистой совестью сказать, что его интуиция тоже кое-чего значит. Не прошло и получаса, как на дороге, ведущей к дому Соболева, послышался шум мотора, и вскоре на шоссе выехал микроавтобус. Он свернул направо и стал удаляться, кажется намереваясь покинуть границы города.

Гуров дал сигнал, и служебная машина с включенной мигалкой понеслась вдогонку автобусу. Гуров на своем «Пежо», не торопясь, поехал следом.

Совсем скоро милицейская «Волга» обошла автобус и перегородила ему дорогу. Автобус встал. Гуров подъехал сзади и остановился впритык к заднему бамперу. Теперь автобусу просто некуда было деваться. Гуров заглушил мотор и вышел наружу.

Из автобуса уже выскочили двое и, размахивая руками, бросились к «Волге». Лица их, искаженные синим светом от работающей мигалки, выражали крайнюю степень раздражения.

– Вы что, вконец оборзели?! – заорали они хором на неторопливо вылезающего из машины Крячко. – За такие дела по морде дают, понял?!

– Вы насчет морды потише, граждане! – солидно сказал Крячко. – Я, между прочим, при исполнении, а вы не иностранные дипломаты с иммунитетом. Я эти ваши заявления знаете как могу расценить?

Сраженные его уверенным тоном, грубияны слегка притихли.

– Нет, но в самом деле, – тоном ниже сказал один из них. – Мы едем себе спокойно, не нарушаем, вдруг вы подрезаете нас самым бессовестным образом… Авария могла быть!