Трудно быть Маргаритой

В это время на другом конце города, в совершенно тяжелом состоянии Юля возвращалась домой. С бутылкой шампанского она шла домой по дворам. Все перед глазами плыло, картинка была размытой. Да и она сама если честно с трудом шла, а точнее плелась, медленно переставляя ноги, как космонавт в скафандре. В подъезде она, как и полагается, чуть не упала, благо перила ей помогли. Не спеша она начала подниматься по лестнице и вскоре поднялась на свой этаж. Встав у двери, она зажала кнопку звонка и застыла так. В этот момент она не о чем не думала, она просто застыла на месте. Потом дверь открылась, рука ее сползла со звонка, и она зашла в квартиру.

– Юля, что за вид?

– Ой мам, да мне все равно, как я выгляжу, иди в свою комнату, – сказала она.

– Ты как со мной разговариваешь?

– Мама, иди в комнату, дай мне просто полежать, – сказала Юля.

– Юля, дай бутылку.

– Нет, иди в комнату, – сказала Юля и пошла в свою.

– Юля, мне вот кажется иногда, что если со мной не дай Бог что-то произойдет, то ты просто переступишь через меня и пойдешь дальше веселится.

– А что ты хотела от меня, ты вот просто не можешь даже спросить, как у меня дела. Всегда только сидишь вот это и орешь на меня, какая я не идеальная дочь, что я не работаю летом, учусь хреново в университете, никем не хочу быть, что у меня нет не цели в жизни, не увлечения. А ты знала, например, что я люблю рисовать? Вот мои рисунки, вот. Ты не знала, вместо этого ты говоришь, что я должна учить эту юриспруденцию. Какой я юрист, посмотри на меня, какой? Ты меня потеряла еще в шестнадцать лет. Все, выйди из комнаты.

– Юля…

– Выйди из комнаты я тебе говорю. Выйди. Оставь меня одну, в покое, не надо мне твоих нравоучений, я уже заколебалась слушать одно и то же как мантру, – сказала Юля, поставила бутылку с шампанским на пол, а сама положила голову на подушку. Мама недовольная ушла из комнаты дочери и пошла на кухню.

Юля лежала и думала:

«Достала уже, всегда только требует, требует. А, и навязывает все: мысли, установки, ценности, цели в жизни. Любовь у нее ограничивается только материальным и все. Только сестру любит и все, а на меня ей просто наплевать. Хочет, чтобы я не расслаблялась» – размышляла она.

Отношения с матерью были крайне тяжелыми. Мама не хотела дочь-хулиганку, которая пила, курила, употребляла наркотики и дебоширила в общественных местах. Юля у нее должна была быть образцово-показательной дочерью, которая знала толк в юриспруденции и хотела быть юристом. Но получилось совсем иначе. Конечно она ее любила, просто не говорила этого, потому что ей в свое время тоже этого не говорила. Все считали, что проявление любви к ребенку проявляется в материальных благах, и никак иначе. Никаких разговоров по душам у матери не было с дочерью, никакого полового просвещения тоже, ничего. Какие-то сухие отношения стали у Юли с мамой с того момента, как ей исполнилось шестнадцать лет.

Она начала баловаться наркотиками, не часто, но все же с небольшой периодичностью. Потом начала пить, курить, дебоширить в классе. Набила татуировку – цветок на запястье, потом на локте голову девушки-индейца. Образ бунтарки был готов. С этого момента отношения с матерью начались портится. Юля саботировала все, что ей говорили, ею невозможно было управлять. Неизвестно каким образом, она только доучилась до третьего курса юридического факультета. Иногда приходилось браться за голову, чтобы не выгнали из университета. Так она и дотянула до четвертого курса университета, списывая на экзаменах и зачетах. Знаний по специальности у нее в голове вообще не было, она не знала половину того, что должна была. Определенные понятия она смутно помнила, но не более.

Но была главная проблемы у Юли по мнению матери, да и у самой Юли, была связана с психикой. Юля не исключала в этом влияние наркотиков, которые частенько принимала. Поэтому решено было меняться.

И сейчас, лежа на кровати, Юля думала, что с завтрашнего дня она покончит со своими вредными привычками. Начнет новую жизнь.

«Нет, надо бросать это все, надо поменяться, наладить отношение с мамой, сестрой, всеми остальными родственниками» – думала она. Бутылка с шампанским уже была наполовину пустая, начала Юля ее с друзьями, а потом сам продолжила. Посмотрев на нее, она вышла из комнаты, пошла на кухню и слила все в трубопровод. А потом выпила обычной воды и пошла в свою комнату.

Рита тем временем сидела вечером и ругалась со своей матерью:

– Все студенты летом работают, ничего в этом такого нет. И ты работай, деньги на бензин для машины зарабатывай. Все работают, как ты жить собираешься, лежа на кровати? Всю жизнь так проведешь, будешь как Обломов.

Рита сидела и молчала. Она понимала, что мама права, но она иногда ощущала ступор при коммуникации с людьми. Ступор от общения. Неизвестно почему, но он ее преследовал очень часто.

– Да, мне ничего не надо в этой жизни. Довольна? Убедилась в своей правоте? Все, отстань от меня.