Трудно быть героем

Я начинаю бриться.

- Хорошо. Расскажи тогда, почему такой крепкий, красивый парень, Гриша, ненавидит брак?

- Долгая история. Гриша привез сюда красавицу жену. Он ее просто безумно любил. А здесь для гражданских работы мало, развлекаться негде и начала его жена сходить с ума. Гриша в полет, а она мается. Стала поглядывать на мужчин, ее и завлек один тыловик. Один раз прилетает Гриша домой, а там никого нет. Неделю черным ходил, потом отошел, но к женщинам с тех пор, стал относиться равнодушно.

- Гриша тоже приглашен?

- Да.

- Ну вот, я готов.

- Господи, зачем ты завел усы? А впрочем... они к тебе очень идут.

- Где твой плащ, давай помогу одеть.

В доме празднично. Большой стол ломится от водки, пива, закуски и больших подносов дымящихся пельменей. Во главе стола сидит полковник... Мещеряков..., с которым я служил три год назад в Германии.

- Сережа, - удивляется он, - Сережка, чертяка.

Мещеряков вскакивает со стула и идет ко мне. Мы обнимаемся.

- Ты быстро вырос, помню в полк пришел желторотый лейтенант, а теперь капитан, да еще с целым иконостасом орденов. Слыхал, слыхал, в Чечне отличился. Молодец.

- Как в Чечне? - у Кати глаза на лоб лезут. - Он из Архангельска к нам прибыл.

- Циц. Сережка был мой самый лучший летчик. Я встречался с ребятами из Чечни, они о Сережке говорили такое... Катька, ты знаешь, что дудаевцы его вертолет сразу узнавали, ругались с ним по рации и обещали дать крупную премию, тем кто его собьет. Сережка, подтверди...

Вот так, запросто мое инкогнито было раскрыто.

- А я хочу вас поздравить с повышением, - стараюсь перевести разговор. - Вы теперь здесь будете служить?

- Нет, переводят под Екатиренослав. Семью, потом, надо туда перевезти.

- А когда, папа, мы переедем? - спрашивает Катя.

- Не знаю. Может через неделю, а может через пол года. Все зависит от того, как получу приличное жилье, а это сейчас самое трудное.

Все усаживаются за стол. Меня сажают рядом с Катей и тут, я чуть не подскакиваю от щипка в бедро.

- Значит из Архангельска? - шепотом говорит Катя. - Зачем врал?

- Твой папа наделал сейчас такого..., что я боюсь, меня теперь и от сюда уберут.

- Что происходит?

- Я тебе потом скажу.

Мы выпиваем за новоявленного полковника, потом за новое место службы, потом... потом мы пили за всех... Уже под вечер я сказал Кате.

- Ты знаешь, мне что то не хочется идти в клуб.

- Мне тоже. Тем более, что я немного пьяна и там нас укачает.

- Извини меня, но я пойду отсыпаться к себе в общагу.

- Я тоже... С тобой. Ты мне что-то должен рассказать.

Ну ты подумай, пьяная, пьяная, а ведь помнит все.

- Мне кажется, ты должна в этот день быть дома.

- Это кажется тебе. Я сейчас со своими домашними все улажу.

Она подходит к матери, что то ей шепотом говорит, идет на кухню и возвращается с сумкой. Потом кивает мне головой на выход.

В прихожей мы натягиваем плащи и Катя отдает мне сумку.

- Кавалер, возьмите у дамы поклажу.

- Это что?

- Еда для дикарей.

В моей комнате Катя сразу выкладывает содержимое сумки на стол. Здесь колбаса, помидоры, огурцы, хлеб и... бутылка водки.

- Ну ты даешь... Мама тебя вздует за то, что ты бутылку утащила.

- Ничего. Она на меня не обидеться, даже если узнает об этом.

Прогулка по дождю отрезвила Катю и она, усевшись на кровать, подтянула ноги к себе и положила на них голову.

- Так я жду?

- Чего ты ждешь?

- Рассказа о том, почему ты всем врешь об Архангельске и что нет так сделал папа.

- Хорошо. Я расскажу. С твоим папой я служил в Германии. После того, как нас турнули из Европы, он поехал служить сюда, а я в Ленинградский военный округ. Когда началась заваруха в Чечне, мне предложили поехать туда. Я согласился и после года боев, командование решило потренировать молодежь, а стариков сменить. Тут мы узнали, что чеченцы знают некоторых отличившихся летчиков и готовы им мстить, даже в глубине России. Мне сменили фамилию, изменили документы и отправили сюда. Твой папа не знал об этом, поэтому мою маленькую тайну он разгласил.

- Это правда?

- Да.

- Значит у тебя даже другая фамилия?

- Да.

- Что же теперь с тобой будет?

- Не знаю. Либо опять поменяют фамилию и пошлют в новый гарнизон, либо...

- Либо?

- Подстрелят где-нибудь, когда узнают, что я здесь.

- Какой ужас. Папочка наделал дел.

- Он не виноват, его никто не предупредил.

- Но если с тобой здесь что-нибудь произойдет, это будет пятно на нашу семью.

- Брось ты мучаться заранее. Лучше выпьем за то, что мы живы.

- Я уже ничего не хочу.

- Ну вот. Я всю обедню испортил.

- Ничего, Сережа, ты пей, ешь, а я посижу.

Я выпиваю и, оседлав стул, сажусь напротив Кати.

- Однажды ты меня спросил, о чем переговаривался пропавший летчик с тем, который его сбил, - вдруг неожиданно заговорила Катя. - Ты помнишь этот разговор?

Я киваю головой. Катя продолжает.