Трудно быть геем (СИ)

Хотя у меня у самого жутко болела голова, я улыбнулся. Ничего не изменилось с ночи. Они все также мои друзья, глупые, смешные и полупьяные. Интересно, что бы они сказали, если бы… Нет! Все! Забыл! Я тряхнул головой и прогнал мысль о том злосчастном поцелуе.

Из продуктов остались только яйца, колбаса, хлеб и кетчуп. На законный вопрос Вовчика, что мы будем сегодня жрать, хозяин показал ему раскрытую ладонь со словами:

- Не ссы, Вован! Тут есть консервы всякие, крупы и макароны.

И действительно, в большом серванте на кухне мы нашли шесть банок тушенки, три банки каких-то рыбных консервов, банку сгущенки и крупы с макаронами. Девочки особенно обрадовались именно сгущенному молоку. Нам была приготовлена большая яичница, а девочки уплетали сгущенку, намазывая ее на хлеб. Было весело, солнечно и по-летнему, несмотря на головную боль от похмелья.

Ближе к обеду, когда яичница в желудке уже рассосалась, а макароны с тушенкой еще даже и не думали готовиться, в калитку Колькиной дачи вошел Вано.

- Ну, что, молодняк? Голодные и холодные? Ну-ка… помогите сумки разобрать!

У него в руках было по два целлофановых пакета. Из них на большой уличный стол были извлечены: помидоры, огурцы, майонез, кетчуп, две курицы, буханка черного хлеба, два батона белого и картошка. В довершение из последнего пакета были вытащены три пакета сока, две бутылки вина и литруха водки.

- Вано. Ты просто прелесть, - защебетали девочки.

- Красава! Дай пять! - баском сказал Колян.

Я стоял в стороне и смотрел на все происходящее. С приходом Вано я почувствовал, что мои уши горят, во рту сохнет, а сердце бухает, как будто оно в огромной жестяной бочке. Я даже отошел подальше от компании, боясь, что громкую работу моего «моторчика» кто-нибудь услышит.

Вся компания, весело переговаривалась, разбирая продукты и решая, что и кто будет готовить. Я сел на ступеньки дома, достал из кармана пачку сигарет, вытащил оттуда одну и чиркнул спичкой.

- Угостишь? - услышал я голос Вано около себя. От неожиданности я резко выдохнул, и спичка погасла.

Он сам залез пальцами в мою пачку, вынул сигарету, взял из моих рук коробок спичек и, прикурив, протянул мне сложенные лодочкой руки, в которых бился огонек.

- А почему «Вано»? - к чему-то спросил я.

- Иванов. Антон Иванов, - он сел рядом со мной, и я через тонкие треники почувствовал тепло его бедра. Я отодвинулся, и тепло исчезло, - чего такой хмурый? - прервал молчание Антон. Мне хотелось ответить ему, что, мол, сам знаешь, но я не решился. Глупо, но я почему-то надеялся, что, если не напоминать ему о вчерашнем, то он этого и не вспомнит. Поэтому я сказал:

- Башка трещит от этой чачи.

- Это не от чачи. Это прерванный сон. Ты вчера не был пьян, - он улыбнулся, и я понял, что он все помнит.

- Что значит прерванный сон?

- Это когда среди ночи просыпаешься и ложишься обратно спать, когда уже разгулялся. Или когда чего-то хочешь, но боишься себе в этом признаться.

Последняя фраза мне совсем не понравилась. Я зло зыркнул на него, выкинул бычок в куст малины и ушел к ребятам.

Поздний обед, плавно перешел в ранний ужин, а он, в свою очередь, в очередную пьянку. Все веселились, пили водку и вино, Вован пытался приставать сразу к обеим девочкам, Толян и Надька яростно сосались в сторонке, Колька и Антон о чем-то спорили. Я один не пил. Не знаю, почему, но мне не хотелось водки. И еще я поймал себя на мысли, что мне обидно, что Антон на меня не обращает внимания.

- Так! Раскладушка на сегодня наша! - сказал Толик, обнимая пьяную Якутову с опухшими губами.

- Ну, мы как всегда в одной команде? - бросил Вовчик Коляну. Ему к тому времени отказали в ухаживаниях обе девочки.

- Ну! - коротко кивнул ему в ответ Колька.

- Погодите, а малой где спит у вас? - Антон кивнул в мою сторону.

- А правда. Ты где спал-то? - поднял на меня пьяные удивленные глаза Колян.

- На кресле, - ответил я.

- Ну, нет! Это не дело. У меня, вон, целая хата свободна, а у тебя парень на кресле спит. Решено! Ты идешь спать ко мне! И точка! - Антон был пьян. Он громко хлопнул ладонью по столу и пролил рюмку водки.

На этот раз рано ушли спать все. И только я так и остался сидеть на улице за столом, слушая пьяный бред Антона и глядя на недоеденную курицу.

- Пошли! - скомандовал Вано и встал из-за стола. Водка и сила притяжения земли оказались сильнее него. Он тяжело плюхнулся обратно на лавку со словами: - Ой бля. Что-то я немного пьяненький.

- Погоди! Я сейчас со стола соберу и доведу тебя до дома.

Я уже решил для себя, что провожу его, уложу спать, а сам вернусь к ребятам и лягу на свое кресло.

Антон тяжело висел на моем плече. Вообще наше движение больше походило на ломаное танго. Два шага вперед, один назад, остановка. Шаг в бок, два вперед, остановка. «Дотанцевав», наконец, до дома Антона, я с ужасом представил, как сейчас буду тащить его вверх по лесенке, но Антон остановился перед ней, обнял меня за плечи и подтолкнул вперед.

- Иди! Я сам!

И действительно, он спокойно сам поднялся по ступенькам и даже открыл мне дверь.