Трудно быть духом

уступить процентов двадцать! – отважился Шматко, протягивая ротному

банку.

Тот покрутил еѐ в руках, вчитываясь в надписи:

– Ну, морщины меня не пугают… Волосы не выпадают… Худеть

тоже пока, слава богу, не надо… Не! Это не для меня! Да и с деньгами

напряг. Ты Колобкову предложи. Тут – его симптомы! – хохотнул Зубов,

возвращая суперсредство…

Очередной вызов в кабинет заместителя командира по

воспитательной работе старшего сержанта Пылееву не обрадовал. Она

прошла к столу. Колобков молча осмотрел еѐ с ног до головы. Ирина не

выдержала:

– Что-то случилось, товарищ майор?

– Случилось. Вы присядьте, Ирина Дмитриевна. Присядьте…

Она опустилась на стул. Колобков, волнуясь, заговорил:

– Ирочка… я понял, что вѐл себя неправильно всѐ это время… эти

намѐки с моей стороны… и прочее… А вы ведь – девушка серьѐзная,

так? – не дожидаясь ответа, он положил на стол маленькую коробочку. –

В общем, вот…

– Что это? – спросила она.

– Взгляните… Взгляните-взгляните…

Ирина неохотно взяла коробочку. Внутри оказалось обручальное

кольцо. Она подняла взгляд на Колобкова:

– Что это? – спросила она.

Майор обошѐл стол, взял еѐ за руку…

– Ирочка, выходите за меня замуж! – страстно шепнул он.

Некоторое время она молча смотрела на него. Потом спросила:

– Виктор Романович… вы это серьѐзно?!

157

– Ирочка, я никогда в жизни не был так серьѐзен, как сейчас! –

патетически воскликнул Колобков.

– Ой, Виктор Романович… Но ведь это же смешно!

– И что же в этом смешного? – обиделся он.

– Простите… Вы что, действительно решили, что Я могу выйти ЗА

ВАС замуж?!

– А почему нет? – искренне удивился майор.

– Ну… вы же мне в отцы годитесь! И потом вы же… ну… Простите…

Просто мне нравится совсем другой тип мужчин… – Она положила на

стол коробочку с кольцом. – Товарищ майор, извините… Я не могу

принять ваше предложение! Разрешите, я пойду?

Колобков, оскорблѐнный в своих чувствах, трагично прошептал:

– Идите!

Когда девушка вышла, он схватил стакан, отчаянно замахнулся,

собираясь запустить им в стену… Потом передумал и поставил его на

место…

«День золотого “духа”» набирал обороты. В курилке подводились

первые итоги. Фома недоверчиво переспросил:

– Чѐ, так и сказал: «Стоишь, сопли жуѐшь?»…

Евсеев удручѐнно кивнул:

– Ну…

– Грамотно излагает! – восхитился младший сержант.

Прохоров не выдержал и захохотал. Евсеев мрачно пообещал:

– Ничего! Завтра он у меня… соплей нажуѐтся!

В курилку заглянул Зубов.

– Здравия желаем, товарищ капитан! – поприветствовали его

«деды».

Ротный скомандовал:

– Бычкуйте и пошли в канцелярию… Дело есть!

158

Прохорову в казарму к «духам» не хотелось. Он просительно

глянул на Зубова:

– Только закурили, товарищ капитан…

– Ладно, – махнул рукой тот. – Курите и слушайте. Дело, в общем,

говняное… Толчок на территории части переполнен! Чистить надо.

Работѐнка не из приятных. Так что выберите залѐтчиков… От нашей

роты три человека…

«Дедушки» впали в шок. Они в ужасе переглянулись. Ротный

спросил:

– В чѐм дело?

– Товарищ капитан, а почему именно сегодня? – выразил общее

недоумение сержант Прохоров.

– А завтра никак? – с надеждой поддержал его Евсеев.

Зубов развѐл руки в стороны:

– Никак… Дерьмо прѐт! Уже возле штаба воняет. Приказ майора

Колобкова…

Фома совершил последнюю попытку избежать тяжкой участи

ассенизатора:

– А почему мы… лучшая рота… должны чужие фекалии таскать?!

– Ну, во-первых, там не только чужие… – заметил капитан. – А,

во-вторых, от остальных рот ПО ПЯТЬ человек взяли… Так что вперѐд

и с песней!

Ротный ушѐл. Евсеев снял кепку и в сердцах швырнул еѐ о землю.

– Твою мать! Ну что, блин, хранители традиций?! Я же говорил! Я

как чувствовал! С этим вашим грѐбаным «золотым “духом”»! На хрена

это всѐ было нужно?! Теперь жрите!.

Сержант Прохоров выбросил окурок.

– Всѐ сказал? Пошли за вѐдрами…

Евсеев сгоряча брякнул:

– Без меня!

159

– Ну ты же сам слышал… – по-братски обнял его за плечи Фома. –

Три человека…

Три человека в противогазах донесли полные вѐдра дерьма до

бочки. Они перелили в неѐ содержимое вѐдер, поставили их на землю

и сняли противогазы. Прохоров перевѐл дыхание:

– Фу-уф!. Одно утешает, сегодня все старики попали!

– Меня это ни хрена не утешает, – пробурчал Евсеев.

– А ты относись к этому философски, – хмыкнул Фома. –

Издержки традиции…

Но Евсеев чихать хотел на философию:

– Я весь уже провонялся вашими традициями! Это всѐ Колобкова

работа… Сволочь!

– При чѐм здесь Колобок? – не понял Прохоров.

– Да наверняка, сука, знал, что сегодня за день… Его работа, гадом

буду!

Фома заглянул в бочку:

– Думаешь, это он один навалил?

– Ну что, братва… подышали? – вздохнул сержант Прохоров. –

Тогда – «газы» и погнали!

Три человека натянули противогазы…

Третий заход на сверхприбыли Шматко начал в кабинете

Колобкова. Он быстро прочитал лекцию и всучил майору банку. Тот

повертел еѐ в руках. Старший прапорщик тонко подтолкнул бизнес:

– Оно, конечно, дороговато немного!. Но-о… Оно того стоит!

– А ты где взял? – поинтересовался Колобок.