Труба

– Грибов и Олег Попов. Аптека тебя дожидается. Давай дуй уже.

– Веселая компания. Как обычно… – мрачно подвел итог Костя. – Задушевник, ненормальный и специалист по гавну!

– Не по гавну, а по тому ЧТО в гавне! – спокойно, не отрываясь от журнала, поправил Два Винта.

– Знаем мы, как такими специалистами становятся… – пробурчал Костя, поднялся и вышел.

– А ты кого там увидеть хотел, Джулию Робертс? Скажите спасибо, что они практически всегда там! – не услышав последней реплики, сказал вслед Косте ВДВ.

Это правда. На «Посту Т» дежурят по очереди. Но чаще всего тут оказываются: Олег Попов, Аптека, Руки и Кенгуру.

«Т» в названии поста означает «труба». Так стал называться вырытый между отстойником и очисткой двухкомнатный бункер, с вмонтированной в стену прозрачной трубой. Народ, правда, расшифровывает букву не иначе, как «туалет», но называют пост просто «труба».

В дневные смены здесь находятся по одному дежурному. Делать тут действительно нечего. Мухомор, пока дочка не уехала, проспал тут месяца три-четыре. Заслонка открыта на 2% пропуска и нечистоты по трубе текут тоненькой струйкой. При таком протоке ничего через задвижку в трубу проскользнуть не может, и она даже не освещается прожектором. Дежурный больше времени должен проводить снаружи, контролируя вместе с охранниками «очистки» территорию.

С восьми часов вечера начинается сброс и тут на трубе дежурят уже три человека. Двое остаются до утренней смены, а третий покидает пост после сброса и доставляет журнал на вахту, туда, где раздевалка и дежурит начальник охраны.

А постоянно на трубе кроме Мухомора работает только Витёк Запотелин. Не на какую другую работу он больше не годится.

Витёк рос и воспитывался бабушкой. Трудно сказать: повезло ему или наоборот, что он не оказался в сиротском доме с рождения. Родители бросили сына, когда ему едва исполнился год, и смотались из города. Ребенок родился со слабо выраженным синдромом Дауна, но, к сожалению, поражение головного мозга оказались более серьезными, чем казалось сначала.

Бабушка умерла буквально через месяц после достижения Витьком совершеннолетия. К этому возрасту они с дедом смогли научить внука более-менее сносно обслуживать себя: мыться, бриться, одеваться… но и только. А еще Витёк умел немного разговаривать, и был необычайно подвижный, что вызывало у бабушки множество опасений. Он мог убежать в соседний двор или залезть на дерево, или вытворить еще чего-нибудь, а бабушка за ним уже не поспевала. Деда к тому времени уже не стало. К счастью, все обходилось: убегая, – возвращался; залезая, – слезал; поранившись, – не плакал, а только жалел огорченную бабушку: обнимал и гладил ее по седым волосам. Витёк был очень добрым, ласковым и в целом послушным ребенком.

Иногда, правда, он пропадал. Два Винта и познакомился с ним, когда Витёк пропал. Убежал из своего двора, прибежал в соседний, где живет ВДВ, и сел в кустах смотреть на муравьев. На способность мальчика сосредоточенно наблюдать Два Винта и обратил внимание. Запотелин мог часами сидеть и смотреть в одну точку. Но не просто смотреть, а еще и подмечать изменения, произошедшие за это время. Виталию Витальевичу он на своем примитивном языке объяснил, что пока он сидел в кустах и наблюдал за муравейником, домик муравьев вырос на один ноготок. А отсутствовал он, по словам бабушки, часа четыре не меньше.

После ее кончины ничего хорошего Запотелина в жизни не ожидало. Если такое существование вообще можно назвать жизнью. На работу его никуда бы не взяли, при этом, как и чем ему жить никого не интересовало. Никого кроме Корнеева. Он не единожды уговаривал бабушку избавиться от внука, но та твердо сказала, что ребенка уже однажды бросили родители, и второй раз, пока она жива, его никто не бросит.

Корнееву удалось разыскать родителей, когда умер дедушка Витька. Отца нашел через мать, они уже давно не жили вместе, в совершенно непотребном состоянии. Мать, по правде говоря, не сильно от него отстала, и к похоронам свекра не проявила вообще никакого внимания. Да что там свекор, – совершенно чужой ей человек. Она даже про Витька не спросила ни слова.

Опекунами Запотелина после смерти бабушки стали его соседи по лестничной площадке. Многодетная семья с радостью приняла к себе Витька, которого знала еще с детства. Они и до того жили практически вместе, а теперь все дети от мала до велика носились из одной квартиры в другую, во главе со счастливым Витьком.

Он очень мало спал, ему достаточно было трех-четырех часов, и, приходя со смены, после небольшого отдыха играл со своими братьями и сестрами до прихода с работы родителей. Да и зарплата его, которую всю до копейки ВДВ отдавал в семью, была совсем не лишней.

На бедного Корнеева в первые дни после оформления опеки смотреть было больно. От злости он искусал себе все губы и, наверное, даже стер зубы, но ничего поделать не мог. Его мечта избавиться от Запотелина не сбылась. И опять на пути к ней встал Два Винта, который лично попросил начальника УВД за Витька. И тот не отказал ни в опекунстве, ни в трудоустройстве.