Тротиловый эквивалент

— Вы поймите правильно, ребята, — у меня до сих пор никаких письменных распоряжений на этот счёт нет, — глядя в сторону, объяснил начальник штаба. — То есть он у вас там где-то гуляет, по неофициальному согласованию считается как бы задействованным в оперативной разработке... Но у меня-то он по-прежнему числится в списке сидящих. И если вдруг вашего куратора ненароком кондратий хватит... Знаете, что тогда со мной сделают?

Ребята понимали правильно. Сами такие. У нас в армии и ведомствах такое частенько случается: даст большой начальник устный приказ сомнительного свойства, низы добросовестно выполнят его... А потом начальник допрёт, что сморозил глупость, и как крикнет грозным голосом: а ничего такого я не приказывал! Если приказывал — где бумажка с входящим, печатью и личной подписью? Нету?! Так чего вы тут буровите? Посмотрите на меня, я что, по-вашему, похож на идиота, чтобы такой дурной приказ отдавать? А ну — бегом всех под следствие...

Бывает, бывает — все это прекрасно знают... А потом приезжают те же самые хлопцы, участливо смотрят в глаза, гладят по плечику и сообщают: тут на вас фигуранты нашей разработки нападение готовят... Но вы шибко не расстраивайтесь, всё у нас под контролем, везде схвачено, заточено и подмазано...

— Наш куратор — жутко здоровый человек, — успокоил начштаба Иванов. — Его ломом не убьёшь. Ты нас потерпи пару дней, мы тут будем как тени, даже пахнуть нами не будет. Если выяснится, что ничего такого нет, просто уедем, и всё. А если вдруг будет подтверждение... Тогда операция будет проводиться с официальными санкциями и всеми сопутствующими бумагами. А ты за содействие и обеспечение получишь орден. Это я тебе железно гарантирую...

Команду игнорировать не стали: отвели помещение в штабе и даже поставили на довольствие. Глебыч — друг, только поэтому. Иначе вышибли бы сразу и не пускали бы до официального распоряжения. И предупредили: никуда не лезть, в блоки со спецконтингентом — ни ногой, через два дня — свободны. И на том спасибо...

Лиза тут же включила свой прибор и поставила заряжаться аккумуляторы, а Петрушин с Васей залезли на водонапорную башню, где сидела дежурная снайперская пара, — поглазеть на окрестности и заодно составить схему и «набить» обстановку на карте. Вернувшись, Петрушин сообщил неутешительные новости:

— Тут не так уж и неприступно, как кажется... Полоса безопасности есть, это да... Но подходы хорошие. Масса балок, всяких складок, бугров, повсюду посадки понатыканы... Короче, гулять можно в полный рост.

— Это точно, — серьёзно подтвердил Вася. — Я бы запросто прополз ночью к самому забору, преодолел заграждение и вырезал бы, на хер, всю смену часовых. Надо только послушать, когда у них доклад. Если через полчаса — мне бы хватило.

— Будем надеяться, что у них нет таких, как ты, — сказал Иванов. — В противном случае жизнь станет просто невыносимой...

— Зато у них есть такой, как я, — мило улыбнулся Глебыч. — Придёт и тихонько всё взорвёт, на фиг...

А тринадцатого, прямо с утра, образовался «маяк»... Пришли с завтрака, Лиза включила прибор и тихо ойкнула. В восточном секторе, совсем недалеко от центра экрана, ярко мигала красная точка.

— Оба на! — рявкнул Петрушин.

— Совсем рядом, — сказала Лиза, справившись с волнением. — Чуть более двухсот метров. Сигнал какой-то интенсивный... Как будто два маяка рядом. Или больше...

Минут пять потратили на внутрисемейные разборки. Некоторые товарищи (не будем называть фамилии) выразили желание немедля всё бросить и немного пострелять. И гранаты имеются — тоже неплохо... Другие товарищи, более хладнокровные, возражали: пострелять — это хорошее дело. Но если есть возможность организовать вдумчивое наблюдение и потом разом накрыть всю банду...

— Будем наблюдать, — прекратил дебаты Иванов. — Не думаю, что они прямо сразу бросятся штурмовать объект. Такие вещи сразу не делаются, обычно этому предшествует длительная подготовка.

Петрушин с Васей забрали у Серёги двадцатикратный бельгийский бинокль, опять полезли на водонапорную башню, потеснили снайперов и принялись наблюдать.

Через некоторое время маяки тронулись с места, быстро направились на восток и вскоре пропали с экрана.

— Поехали в сторону Мекенской, — взбудораженно доложили прибывшие уличные наблюдатели. — Белая «Нива», пятидверная. Мы угадали! Там были Аюб, Шах и ещё какой-то член. Члена не опознали.

— А у них были плакаты — «Шах», «Аюб» и «Член»? — как всегда, усомнился Иванов.

— А это на что? — Вася вернул Серёге бинокль. — Это не наши восьмикратные дедушки. Эти уроды были как на ладони. Двести пятьдесят метров всего! В принципе, мы бы могли снять их прямо с башни...

— И мы их так просто отпустили? — Петрушин кровожадно цыкнул зубом. — Может, пока не поздно — на броню, и...

— Они вернутся, — покачал головой Иванов. — Если собираются разрабатывать объект, то обязательно вернутся. И не раз...