Тротиловый эквивалент

Понятно, вот этот туманный — главный. Зацепил я его в кадр или нет? Когда делал первые шаги от калитки, все были в ракурсе, должны вроде попасть.

— Второй, заканчивай, — сказал богатырь, не стесняясь моего присутствия. — Дед к тебе идёт, значит, там чисто.

— Ну и что — дед? — возник в рации голос Глебыча. — Это такой мерзавец, что родную мать не пожалеет, в случае чего! А уж чужого деда... Чуток осталось, потерпите. Пару минут ещё...

Ай, Глебыч, огорчаешь! Ты почему так скверно меня рекомендуешь своим коллегам? Я к своим родителям и вообще ко всем старшим отношусь с большим уважением. И не только к старшим. Я могу уважать врага, если он этого заслуживает. Вот тебе, например, я не стану стрелять в затылок. Потому что ты — уважаемый враг...

Я миновал двор — как под прицельным огнём пробежался, и вошёл в свой домик: дверь была распахнута настежь.

В доме царил полумрак: дизель включают, когда совсем стемнеет, экономят горючее. Глебыч копошился в зале, что-то напевал под нос, скрипел деревом — наверное, тумбочки двигает.

Я осторожно снял резиновые сапоги, поставил их в угол. Достал пистолет, в левую руку взял ватерпас. Ну всё, пошли...

Глебыч стоял спиной ко входу, согнувшись, — осторожно сдвигал с места тумбочку, миллиметр за миллиметром. Ну, Глебыч! Ты меня совсем за больного держишь? Что я, по твоему, каждый квадратный сантиметр здесь должен был заминировать?!

— Тихо, Глебыч, — прошептал я, упирая ствол в затылок своего старого друга. — Ручки...

Глебыч замер, как вкопанный, и очень медленно поднял руки.

Приятно иметь дело с военными. Я знавал товарищей, которые безгранично верят в свою мощь и удаль. И не правильно реагируют на такую мелочь, как приставленный к затылку ствол. Жаль их, они все быстро умирают и не дают тебе возможности поиграть с ними.

Глебыч — товарищ очень военный. Работа у нас такая, привыкаешь, что устройство, с которым ты работаешь, надо очень чутко слушать, чувствовать его.

И в любой момент надо быть готовым замереть как статуя с проводком в руках или пальчиком на кнопке.

— Салам, Шах, — голос Глебыча мгновенно охрип. — Кхм кхм... Давно не виделись... Кхм... Убивать будешь?

— Не буду, — пообещал я, протягивая через плечо своего друга ватерпас стеклом кверху. — Держи обеими руками, за концы. Осторожно!

Глебыч осторожно взялся за концы ватерпаса. Я выровнял его, чтобы пузырёк воздуха находился точно посерёдке стёклышка.

— Теперь всё время следи за пузырьком, — я сунул палец под ватерпас и нажал на обратную сторону указательным пальцем. Сымитировал активацию.

Тот факт, что ничего там не пискнуло, для Глебыча значения не имеет: подавляющее большинство профессионально сработанных СВУ не издают никаких звуков. Различные сигнальные «примочки» на устройствах имеют, скорее, демонстрационный характер — это для среднего пользователя, чтобы ничего не путали в последовательности операций.

— Ты че там затих, Второй? — прошипела станция из нагрудного кармана Глебыча. — Пара минут давно кончилась... Второй?

Глебыч только сглотнул слюну — уши чуть шевельнулись.

Так, пора и честь знать. Пара слов — и разбежались.

— Догадываешься, что это?

— Угу, — Глебыч теперь был той самой статуей, только без проводка — отвечал одними губами. — Уровень... Сколько там?

— Там всего тридцать грамм. Хватает?

— Угу... Кхм... Как дела, Шах?

— Отлично, Глебыч, — я обогнул своего друга, приблизился к окну и в несколько приёмов распотрошил зимнюю «укупорку» из ваты и бумаги. Затем с некоторым усилием открьш шпингалеты и распахнул окно — в комнату ворвался сквозняк.

— Пока, Шах, — прошептал Глебыч, не сводя взгляда с ватерпаса. — Скоро встретимся.

— А вот это не обязательно, — я встал на подоконник и обернулся на прощание: — Если ты выкарабкаешься из этой ситуации, подумай хорошенько. Может, вам не стоит охотиться за мной? Тут других дел хватает, займитесь чем-нибудь попроще...

* * *

В Хамби Юрт я вернулся уже в глубоких сумерках. На дальних подступах к селу и у самого въезда стояли наши посты наблюдения: меня дважды остановили, проверили, кто такой. Посты были замаскированы — если бы не остановили, я бы их не заметил. Это хорошо, враг не застанет нас врасплох.

Аюб, похоже, не ожидал каких-то результатов от моей поездки.

— Прогулялся? — спросил он безразличным тоном.

— Прогулялся, — я отдал «пряжку» Курбану, чтобы он перегнал запись в обычный формат, затем перемотал плёнку на простой камере и включил воспроизведение. — Посмотрим, что там у нас получилось...

— Так они там были?! — воскликнул Аюб, когда начали мелькать первые кадры.

— А зачем, по твоему, я туда катался?

Аюб, не отрываясь, смотрел запись и качал головой. В его взгляде я увидел ликование. Можно было оставить без внимания то, что получится на «пряжке», — моя камера всё-таки сработала. Вся компания была у нас в кадре.

— Вот этот мелкий... — Аюб периодически останавливал запись, любуясь на изображения наших оппонентов. — Вот этот здоровый... Ага... Вот этот у них главный... Вот этот...

Мы посмотрели запись несколько раз — Аюб, казалось, не мог налюбоваться на эту команду специалистов.

— Фотки сделаем?