Тротиловый эквивалент

— В рационе твоём будет преобладать свиное сало, — уточнил Петрушин. — Много сала. Ты понял?

— Всё правда, — Лечи был страшно бледен после ранений и общения с затейливым Петрушиным и выглядел, как человек, не расположенный к сочинительству. — Клянусь Аллахом — всё правда...

Очень скоро место происшествия обросло значительным количеством людей и техники. Вверху деловито стрекотали две вертолётные пары, исследуя окрестности на предмет обнаружения глупых «духов»[13], не пожелавших благоразумно удрать восвояси. Внизу суетились озабоченные товарищи из ФСБ, прокуратуры и представители военного командования. Солдаты оперативного полка с сапёрами и собаками прочёсывали местность. Было, как обычно, шумно и бестолково.

— Когда оно случается, никого рядом нет, — заметил хмурый Вася. — А когда уже всё кончилось, куча лишнего народу. И вот такая фигня — всегда. А смысл?

— Поехать в Кень Юрт и забрать всех Султановых, — Петрушин мечтательно прищурился на запад (Кень Юрт как раз на западе). — И заставить, чтоб отвезли наших «двухсотых»[14] с этого моста в Россию к их семьям.

— Не, это уже садизм, — Вася неодобрительно покачал головой. — Как Костя говорит, к людям надо того... ну, блин, как там надо...

— В смысле — индивидуальный подход? — подсказал Иванов.

— Да, вот этот самый подход, — кивнул Вася. — Надо просто напалмом с «вертушек», по всем усадьбам... а тех, кто не сгорел, добить из пулемёта...

Сразу разрешить недоразумение не вышло: представители выездной бригады запаздывали. Пришлось отвечать на вопросы чекистов и прокурорских (местных).

Ответили в пределах уровня компетенции вопрошающих, получили первую порцию недоумения, обещали никуда не исчезать.

— Это только начало, — Иванов тоскливо зевнул и посмотрел на часы — день обещал быть длинным и насыщенным неприятностями. — То ли ещё будет...

Попозже подъехали представители следственной бригады в сопровождении двух «БМП» со спецназом. «Важняки» вели себя демократично, сановные рыла строить не стали — если вызвали, значит, обстоятельства так сложились. С местными коллегами объяснились накоротке, нашим пожали руки, поблагодарили, успокоили.

Это, мол, не ваше, вы свою работу сделали на пять с плюсом, отдыхайте, всем спасибо. Забрали пленного и укатили как прибыли — через брод. Теперь здесь долго будут ездить через брод, разве что понтоны кинут для удобства да КПП поставят.

— Как всё просто бывает у некоторых, — Иванов завистливо посмотрел вслед убывающей колонне, тяжко вздохнул и полез на броню. — Поехали, орлы. Отдохнём на всю катушку...

Забрали от моста остальных, работавших добровольными санитарами, изыскали чуть было не потерявшегося Глебыча — он умотал на километр ниже по течению, чего-то смотрел там, и двинули к городу.

У Толстой Юрта, по просьбе того же Глебыча, тормознулись минут на двадцать. Глебыч подробно осмотрел места подрывов и побеседовал с коллегами, работавшими там. Вопреки обыкновению, Вася не стал намекать, что пора чего-нибудь пожрать, и вообще, сапёра ждали с каким-то неприсущим нашим хлопцам ангельским терпением. Возвращаться на базу никто не торопился.

По дороге насыщенный впечатлениями Глебыч поделился результатами своих исследований:

— Мост. Обрывки крупноячеистой капроновой сети, ВВ — тротил, мощность заряда примерно двадцать кило. Камера, или что там было для доставки, — аннигилировалась. Пуск — сто пудов — дистанционкой, сидел где-то рядом, не далее трёхсот метров. Тип ВУ остался за кадром — речка, течение, минимум взвод водолазов надо. Водолазов нам не найти. Сеть профи ставили, спрашивал, хер видно было. Поплавок точно был?

— Был, — кивнул Вася. — Костя его тоже видел.

— Вот. Приёмный контур — поплавок, линейная проводная на запал, герметик...

Глебыч никогда добровольно не опускается до уровня собеседника. Материал излагает так, словно разговаривает с другим спецом. Причём с таким спецом, который лет десять трудится с ним бок о бок и понимает его с полуслова. То есть строить полные предложения нет смысла, и так всё понятно, достаточно терминов и междометий. Это вовсе не из-за высокомерия — мастер очень прост в общении. Но он вполне искренне полагает, что в таких элементарных вещах должен разбираться каждый нормальный военный. Он же разбирается? Ну вот, и остальные тоже, по идее, должны. Если Глебыча попросить объяснить подробнее и в более доступной форме, он резко сбавит темп, заскучает, начнёт чесаться и может даже утратить нить беседы.

Поэтому он сам не может писать пособия. Их пишут товарищи из Генштаба — друзья Глебыча, а фамилию мастера в благодарность ставят рядом, как соавтора.

— ...Теперь у Толстого. Две «Аглени», четыре «ОЗМ», направленный фугас самопал, провод для подачи тока на взрывное устройство. Два фотореле, активация — «СПП 2». На «Агленях» — моторчики от детских машинок, контур с фотореле, скобы самоделы, усилие примерно в пять кило. Дёшево и сердито. И, по видимому, что-то типа «КПМ»[15]. Вот...

— Гхм... И что мы имеем? — уточнил Иванов.