Тропы «Уральского следопыта»

Одно ему было ясно. Для организма человека наибольшую опасность представляет тот момент, который непосредственно наступает за внезапно измененным условием во внешней среде. Он, как взрыв, неожидан для организма. В следующие же моменты организм начинает приспосабливаться, обживаться в новой физической обстановке. Он начинает постепенно восстанавливать утраченное динамическое равновесие… Выходит, что не сами по себе космические факторы опасны для живого… Выходит, опасна величина скачка! Величина скачка, величина перехода от одной степени состояния внешней среды к другой… Но опять-таки что реагирует на этот скачок? Что его воспринимает или, вернее, плохо воспринимает? Опять сомнения, опять работа и опять сомнения. Настолько серьезные, настолько мучительные, что он вдруг заговорил о беспомощности перед задачей, которую поставил перед собой.

Но деятельный, целеустремленный характер, огромная сила воли и безграничная вера в науку побороли минутную слабость Чижевского. И он скорее всего к себе обращает требовательные слова о том, что, как бы ни были ошибочны его пути, как бы ни были неверны объяснения механизма обнаруженных явлений, он не имеет права складывать оружие и в бессилии костенеть.

А во Франции приблизительно в это же время случается нечто сверхневероятное. На фешенебельном курорте Ницца больные с заболеваниями сердца, невралгией, с приступами стенокардии жаловались на боли в течение двух-трех дней. Причем жаловались все сразу, повально. Потом у всех боли стихали.

Правда, медикам и раньше бывали знакомы такие случаи: два-три дня болей, острых, сильных. Потом утихало. Сравнивали дни плохого самочувствия больных с физическими данными внешней среды — температурой, изменением влажности воздуха, направлением ветра, — никакой закономерности не прослеживалось.

Но тут, в Ницце, не только пациенты с сердечно-сосудистыми заболеваниями стали жаловаться на боли и «перебои» в сердце. Перебои неожиданно появлялись в работе… телефонной станции курорта.

Ну и ну! Одновременно «отказывались работать» сердечно-сосудистая система больного человека и… мертвая система телефонной сети… Но постойте! Не одна ли причина вызывает столь разные перебои?

Совершенно точно установлено, что автоматические телефонные станции и радиосвязь Земли очень часто страдают в результате скачка солнцедеятельности, скачка активности светила. «Так не Солнце ли причина резкого ухудшения самочувствия больных?» — спросили себя французские врачи М. Фор, Г. Сарду и Г. Валло.

Спросив себя однажды, они уже не могли отделаться от «навязчивого» вопроса. К тридцатым годам они собрали богатейшие наблюдения о своих пациентах, которые неизменно связывали с пятнообразованием на Солнце. В 84 случаях из ста внезапные смерти, инфаркты, инсульты, вспышки хронических болезней совпадали с изменениями «на лике» Солнца!

Вскоре профессор Фор сообщил, что во Франции благодаря «работе службы Солнца на медицинском поприще» удалось спасти десятки тысяч человеческих жизней. Богатый материал М. Фора и его коллег сводился в своеобразные таблицы частоты инфарктов и инсультов. Их Фор много лет посылал Чижевскому, чтобы тот мог сравнивать с таблицами солнцедеятельности.

Появился у Александра Леонидовича и другой корреспондент — советский медик-статистик П. И. Куркин. Он прислал очень интересные данные об инфарктах и инсультах по нашей стране.

Почувствовав заинтересованность в своих работах, Чижевский с энтузиазмом принялся за статистическую обработку новых данных. И опять совпадения характерных линий солнцедеятельности и хода сердечно-сосудистых и многих эпидемических заболеваний.

Пришел 1938 год. Прошло двадцать пять лет после завершения первой работы о Солнце и влиянии его на биосферу. Четверть века — срок большой. Но и сделано много. И пожалуй, самое главное — его работой стали интересоваться, к его мнению прислушиваться… А тут еще должно подойти французское издание основной работы…

Когда книга вышла — в том же 1938 году, — о Чижевском заговорил весь мир. Русского профессора Александра Чижевского вместе с известными французскими учеными д’Арсонвалем, Ланжевеном и английским физиком Бранли избрали почетным президентом I Международного конгресса по биологической физике и космической биологии, созванного в 1939 году.

Чего скрывать! — после стольких лет молчания, недоверия это было радостно, приятно, это согревало душу, поднимало настроение. Но радостнее был конверт со штемпелем казанской почты. Внизу письма под адресом отправителя стояло незнакомое имя — Вельховер. Как станет дорого оно Чижевскому с первых же строчек этого письма!

Сергей Тимофеевич Вельховер, руководивший клиникой инфекционных болезней, необычайно заинтересовался работами Чижевского. И его, пожалуй, не менее всего привлекал тот вопрос, над решением которого бился тогда ученый, — объяснение механизма закономерности связи Солнце — Земля. Поскольку Вельховер был врачом-«инфекционником», то и проверить гипотезу Чижевского он решил на возбудителях инфекционной болезни — дифтерии.

Посмотрим, что же он сообщал.