Тропою духов

— Любой, кто стоит того, чтобы его звали воином, станет драться за свою женщину.

— Но ведь я — не твоя женщина. Ее слова были, как нож в сердце. Да, она не принадлежала ему, и он не смел ее трогать. Даже с ее согласия он не мог овладеть ею, зная, что вскоре должен уйти. Ястреб не мог остаться здесь и не должен связывать себя.

— Мэгги, почему ты живешь так одиноко? Ты так хороша, так жаждешь любви. Почему бы тебе не найти спутника жизни?

Она взглянула прямо, и ее ясные голубые глаза заблестели от навернувшихся слез:

— Он у меня есть.

— Ах, Мэгги, — прошептал он, — если бы ты знала, что происходит со мною, когда ты так смотришь на меня…

Она медленно покачала головой:

— Скажи мне.

— Я хотел бы… — слова застряли в горле, когда он увидел, как слеза скатилась по щеке Мэгги.

— А знаешь, чего я хочу? — спросила Мэгги. — Я хочу стать твоей здесь, сейчас, хотя бы раз.

— Хотя бы раз, — повторил он.

И понял, что больше не в силах противиться.

Ястреб не мог отвергнуть ее, как не мог бы отвергнуть самого себя. Хорошо это или нет, но она нужна ему, как воздух, как вода, как жизнь. Мэгги преследовала его во сне, входила в видения. Она связана с ним так же, как он связан с Черными Холмами, землей, где был рожден. Это ее, Мэгги, зов перенес его сюда. Может быть, тут таятся причины, неизвестные им обоим. Кровь застучала в висках, он больше не мог бороться с собою и подавлять желание, что он делал с тех пор, как впервые увидел ее.

Ястреб встал, подхватил Мэгги на руки, поцеловал и пронес через прихожую в спальню. Войдя, опустил ее на кровать и присел рядом. Он снова заколебался. Ястреб никогда еще не знал женщины. Что, если сейчас он разочарует ее? Все может быть. Он глубоко вздохнул, отгоняя эти мысли, потом поцеловал ее — и все сомнения тотчас покинули его.

Его руки и губы осторожно ласкали ее тело. Пальцы медленно гладили кожу. Ведь это их единственная ночь, и он хотел, чтобы она продолжалась вечно.

Он лег возле любимой и притянул Мэгги к себе. Уста их слились. Руки робко ласкали друг друга.

Пальцы Мэгги скользили по рукам Ястреба. Она вновь радостно изумлялась игре великолепных мускулов под упругой бронзовой кожей. Тело Ястреба казалось жарким, как солнце, твердым, как земля, оно излучало необыкновенную энергию и силу. Кончики пальцев Мэгги словно опаляло огнем.

Руки ее прижались к его груди, скользнули к животу, достигли бедер. Она ощутила, как сразу участилось его дыхание.

Руки Ястреба проникли под ее блузу, лаская груди, наслаждаясь их гладкой и нежной округлостью. Он с трудом справился с ее бюстгальтером, непрестанно шепча ее имя. Потом все покровы оказались сброшены — и вот она уже лежала обнаженная, и их разделяла только набедренная повязка индейца. Они прильнули друг к другу, и Ястреб решил, что никогда не знал ничего прекраснее этого сладостного женского тела, ничего более волнующего, чем вкус ее губ.

Мэгги не могла сдерживать свои чувства. Ее руки стремились к его плечам и рукам. Ее вновь волновала широкая бронзовая грудь, прикосновения к его коже.

Она смело потянула повязку, а потом, вдруг смутившись, отпрянула, когда он быстрым движением отбросил ее.

Ястреб стал тяжело дышать. Последняя преграда между ними исчезла. Его поцелуи стали настойчивее. Она чувствовала, как растет напряжение, страсть, которая заставляла ее тело извиваться от овладевшей ею сладкой муки.

Его голос срывался, шепча ее имя. Потом тела индейца и белой женщины слились, они стали как бы одним существом. Его тело содрогалось, он обладал ею, сжигая ее своими объятиями и поцелуями, а Мэгги все сильнее прижималась к нему, стремясь передать ему жар своего тела, соединить сердца, заставить их биться в унисон. Она, наконец, была счастлива и удовлетворена.

Позже, когда он заснул, Мэгги вновь прильнула к любимому. Теперь она принадлежала Ястребу. Эта дивная ночь пробудила в них страсть и любовь.

Быть может, она безотчетно всем своим истосковавшимся сердцем призывала его сквозь века. А если все, что случилось с ними, не случайно и назначено судьбой? По-видимому, она, Мэгги, родилась не в то время… или индеец появился на свет прежде, чем это было предрешено? Что, если судьба стремится исправить эту трагическую ошибку и соединить их? Как будто невероятно… но Мэгги так хотелось поверить в чудо!

Задумчиво улыбаясь, она посмотрела в окно. Стояла тихая ночь. Казалось, еще чуть-чуть, и до луны можно дотянуться рукою — так низко стояла она на небосклоне. Полнолуние. Мэгги сразу отвернулась. Она и помыслить не могла о том, что придет следующее полнолуние и Ястреб покинет ее навсегда.

Открыв глаза, она уловила запах кофе и поджаренной ветчины. Насторожившись, Мэгги вцепилась в простыню. Так Вероника вернулась? Мэгги поискала глазами свое кресло и тут же вспомнила, что оно осталось в кухне.

Она восстановила в памяти картины минувшей ночи, и ее бросило в жар. Глубокая радость охватила душу. Мэгги готова была громко смеяться от пронзительного счастья, ни с чем не сравнимого душевного состояния, глубоко благодарная провидению за чудную, волшебную ночь.