Тропою духов

— Я переоденусь, — успокоил он, как будто прочитав ее мысли.

— Да, так будет гораздо лучше.

Пока он переодевался, Мэгги ожидала в машине. Он появился через пару минут в черной майке и джинсах.

Его вид, европейская одежда напомнили ей фото. Рауль прислал снимки с двумя чеками от Шейлы в сопровождении короткой записки от нее же: «Плата за работу фотомодели. Прости, что невелика. Р. S. Привет Ястребу. Шейла».

Индеец не мог прийти в себя от удивления, когда Мэгги объяснила происхождение денежных чеков. Она даже пошутила, сказав, что, останься Черный Ястреб в нынешнем веке, он мог бы иметь успех в этого рода бизнесе. Он, казалось, отнесся к этому довольно серьезно, кивнул, сказав, что не возражал бы, согласись она всегда быть в его объятиях. И хотя разговор был шуточный, она разволновалась. Ведь это было как раз то, чего она так жаждала.

Сейчас Мэгги наблюдала за тем, как он пересекал двор, направляясь к машине. Сердце ее бешено заколотилось. Она уже не скрывала от себя самой, что безмерно восхищается им. Он был великолепен в любом наряде. Он был просто великолепен.

Ястреб приблизился, взглянул на Мэгги, мягко улыбнувшись ей. При этом его прекрасное лицо осветилось. Потом он забрался в машину, сел за руль, включил зажигание и они отправились по пыльной дороге, ведущей к автостраде.

Сначала он полностью сосредоточился на дороге, а потом задал ей вопрос, давно мучивший его:

— Мэгги, скажи, что случилось с моим народом?

— Что ты имеешь в виду?

— Где они? Боб-би сказал, что теперь они живут в резервациях. Что они больны душою и ищут истину в виски, которым их накачивают бледнолицые.

— Да, боюсь, что так.

Мэгги с грустью подумала, что жизнь в резервациях незавидна. Работы мало. Человек получает пособие — какие-то жалкие пять-шесть долларов каждые две недели. До нее доходили разговоры о том, что девочки-подростки старались забеременеть только для того, чтобы получить пособие. Бездомные собирали алюминиевые консервные банки для продажи. Конечно, резервации не хватало развития промышленности, но Совет Старейшин не хотел пришельцев извне, боясь лишиться независимости в пределах резервации. Помня историю народа, Мэгги было трудно осуждать их за это.

— Почему наши люди живут в резервациях? Почему верховодит бледнолицый?

— В твое время много воевали. Ястреб, ты помнишь что-нибудь о Кастере? Он помнил.

— Твой народ победил его в великой битве у Короткого Большого Рога. Последняя победа индейцев. В дальнейшем преследования индейцев усилились. Солдаты теснили их все больше, пока, наконец, не загнали в резервации.

Последним был побежден Бешеный Конь. Его убили у Форта Робинзон. После этого свободных индейцев не осталось.

Ястреб задумчиво устремил взгляд на желтую разделительную полосу автострады, стараясь осознать все, сказанное Мэгги, представить свой гордый народ побежденным, живущим в тюрьмах, устроенных для них бледнолицыми. Что с того, что они называются резервациями! О, этого не может быть. Индейцы рождены, чтобы быть свободными, жить среди гор, ветров, прерий. А теперь где их гордость, где их земля, жизнь? Как больно думать об этом!

Он медленно покачал головой:

— Нет…

— Мне так жаль, Ястреб, но боюсь, что это правда. Насколько я понимаю, ты явился сюда, покинув свое время в 1872, ну, может быть, в 1873 году. В следующие четыре или пять лет жизнь, которую ты знал, коренным образом изменилась.

— А разве ничего нельзя было сделать, чтобы избежать злой судьбы моего народа?

— Не думаю. Многие тогда хотели обосноваться на Западе, белых людей привлекали угодья, плодородные земли. Сначала индейцы пытались остановить их, но, когда Кастер обнаружил залежи золота на Черных Холмах, на Запад устремились толпы искателей удачи. Среди них были и рудокопы, и купцы, и поселенцы. Их нельзя уже было остановить.

— Так, значит, для моего народа нет никакой надежды

— Не думаю, что дело обстоит совсем безнадежно. По крайней мере, не хотела бы так думать. Есть, люди, которым не безразлична судьба индейцев. Некоторые из них стали понимать, что твой народ умел обращаться с землей, как мудрый хозяин, а не истощать и губить ее, как иные пришельцы.

Ястреб крепко стиснул руль. Вот зачем он послан сюда. Узнать судьбу своего народа. Так может быть, ему следует вернуться, чтобы предупредить соплеменников о тщетности борьбы, сказать, что бесполезно тратить силы, что им все равно не победить. Или побуждать их идти на битву, которая сулит неминуемое поражение? Но лучше умереть гордым воином на поле битвы, чем влачить жалкое существование в резервациях на подачки бледнолицых, потеряв всякую надежду на свободу!

Есть еще один выход — остаться с Мэгги здесь и отказаться от прежней жизни навсегда. Ведь его возвращение теперь теряет всякий смысл. Он все равно не смог бы ничего сделать для своих людей, всего лишь сумел бы предупредить о том, что их ждет в будущем.

— Ястреб…

Мэгги положила руку ему на колено, он мельком взглянул на нее сбоку и вновь перевел взгляд на дорогу.

— Ястреб, мне так тяжело. Как жаль, что я ничего не могу здесь поделать.