Тропа смерти

Это повторялось четыре раза, на четвёртый период просветления всё-таки продлился, я осознал, что лежу на охапке чего-то относительно мягкого, в коробе наподобие плетёной повозки, но не поставленной на колёса, а прикреплённой к спине ездового ящера. Меня сперва везли куда-то, потом животное остановилось, и в короб залез молодой парень в распахнутом гвардейском мундире.

— Алло, ты в себе?

— Тут я, тут…

— Хорошо. Слушай, повтори-ка ещё разок — всё ведь прошло благополучно?

— Да.

— Вот эта штука у тебя на руке — нужный предмет?

— Ага. Нужный.

— Ладно, спи тогда. Пить хочешь? Госпожа Солор пока занята, когда бой закончится, тебя к ней вызовут.

— И пить, и жрать…

— Ясно, сейчас скажу, чтоб принесли бульон. Эй, давай-ка не отключайся снова. Держись, — он дежурно потеребил меня.

— Да я не отключаюсь…

— Оно и видно — глаза закатываешь. Сперва перекуси и магу покажись, потом спи. Везучий ты, боец. Точно оторвёшь награду, тут и спорить не о чем. А к награде известно что прилагается… Слушай, добыча твоя здорово сбивает магический фон, так что мы тебе всю руку изоляцией замотали, трогать пока не стали — уж не взыщи.

И действительно, левая моя рука ниже локтя была плотно перемотана чем-то напоминающим тонкую замшу с серебристым блеском, впрочем, таким слабым, что он мог и чудиться. Действовать ею было так же сложно, как конечностью в гипсе, но ничего страшного в этом я не видел — главное, чтоб правая оставалась свободной.

«Бульоном» оказалась мутноватая жидкость с запахом свиной кожицы и взвесью от сваренного зерна. Довольно-таки сытная, хотя и далёкая от привычных мне представлений о «вкусном». Впрочем, с голодухи любая пища порадует. Допив содержимое миски, я улёгся поудобнее на стопках чего-то мягкого и задремал уже вполне здоровым, не слишком крепким, но настоящим сном. Меня пару раз крутили-вертели, видимо, кто-то из магов, нашедших минутку, чтоб взглянуть на моё состояние и мою добычу, но не пытались разбудить, поставить вертикально, добиться каких-то ответов. Просто осматривали. Под это худо-бедно, но можно было спать.

Правда, продлилась эта лафа не очень долго. В какой-то момент, не сумев корректно растолкать, меня просто подняли на ноги, встряхнули.

— Эй, боец! Просыпайся. Приветствую тебя в реальности!

— Ё-моё, ребята, я трое суток не спал.

— Отоспишься потом, после того, как госпоже Солор доложишься. На, хватай, — мне сунули сумку и свёрток с аптечкой.

Я осознал, что тащу лишний груз, лишь тогда, когда уже очутился рядом со штабной палаткой. Того, кто волок меня пред светлые очи госпожи Главнокомандующей, понять было несложно — он не представлял себе, что именно из моих походных шмоток требовалось, чтоб дать полный отчёт о результате, поэтому прихватил всё. Но я-то знал, что, по сути, должен доставить Аштии только себя самого да то, что сейчас под тесной обёрткой грело мне запястье.

Ну да не бросать же сумку и аптечку на полдороге. Отчитаюсь, вернусь в обоз спать и там уж распихаю вещи. Будем надеяться, меня сопроводят к отведённому мне месту… Сонное марево потихоньку рассеивалось, всё-таки я сколько-то поспал, и это уже освежило организм, да и последствия принятия изрядной порции тоника маг, похоже, частично снял — ноги подгибались, но не так, чтобы по-настоящему.

Госпожа Солор выглядела усталой, измотанной, но довольной. Должно быть, она только недавно вернулась из боя, потому что была в доспехе, слегка припорошенном свежей пылью, шлем держала под мышкой, а подшлемник даже не сочла нужным снять. На меня взглянула требовательно и вместе с тем благодарно.

— Итак, я вижу, невозможное свершилось? — она вскинула головой, как почуявшая ток свежего лугового ветра красавица-кобылица. — Отлично! Молодец, гладиатор! То, что искра снята, стало очевидно ещё в ходе боя. Но я хочу знать всё в подробностях. Как происходило? Рассказывай. И показывай.

Я сунул аптечку под мышку (почему-то не сообразил положить на землю), толчком плеча закинул сумку подальше за спину и принялся неловкими пальцами разматывать то, что накрутили мне на левую руку. Немного удивляло, что никто не желает мне помочь. Похоже, близкое «общение» с предметами такого рода действительно было небезопасно для местных обитателей. Интересно, а для меня? Оплатят ли мне лечение, если вдруг что? Надо будет задать вопрос. Полосы белой с серебряным отсветом сползали с руки неохотно, словно прикипели к ней и друг к другу.

Разматывая, я без спешки рассказывал о том, как добирался до места, как выковыривал колечко, как «стекло» с ручки лезвие ножа (в группе офицеров кто-то, видимо, маг, кивнул). Наконец обнажилась рука, кожа которой была покрыта странным красноватым налётом. Я с недоумением ковырнул его пальцем, после чего потрогал «браслет».

— Собственно, вот он.