Тропа Кайманова

— Наверняка, — подтвердил Артамонов. — Но давай-ка лучше о деле. Подумаем за наших противников. Что надо было Флегонту и Аббасу-Кули в Карагаче и где может быть сейчас Клычхан?.. Со Сталинградом у немцев не получилось, сами они сейчас на Закавказском фронте в мешке. Из мешка они могут попытаться выскочить не только через горловину. От Закавказья прямой путь в Афганистан, а дальше — Индия. Не попытаются ли они прижать хвост англичанам, напав на их богатейшую колонию?

— Об этом я, товарищ полковник, честно говоря, не подумал.

Артамонов как-то странно посмотрел на Якова, вздохнув, сказал:

— Думать, конечно, надо, и принимать Лоук-Секирскую комендатуру тоже надо. Через час мы должны быть у генерала Емельянова насчет Лоук-Секира. Наверняка по этому злополучному поиску у него есть какие-то материалы.

Они вышли из штаба отряда, сели в машину. Кайманов размышлял о новом своем назначении. Лоук-Секир в переводе — Топор сына, но в отряде комендатуру негласно называли «Секим башка». Не очень-то она привлекала Кайманова своим особым положением на всей среднеазиатской границе.

— Сам-то представляешь, какое оно, твое новое место? — спросил полковник, когда они уже мчались по шоссе.

— Бывал там... — ответил Яков. — Слов нет, красивей места, пожалуй, по всей нашей границе не сыскать. Справа — горы, слева — горы, а между горами в долине, сплошь в фруктовых садах, речка Ак-Су течет. Только красота эта боком выходит: поля и огороды к самой границе подходят... Надо очень тщательно проверять оборудование и технику, а службу так наладить, чтобы комар носу не подточил. Лишь тогда и можно надеяться, что обойдешься без ЧП.

— Вот и посылаем тебя, чтобы проверял да налаживал.

— Да и с населением непросто, — продолжал Яков. — Какой-нибудь Бяшим или Меред пойдет с семьей ночью камыш резать или, скажем, бурьян собирать. Спросишь его, что вас черти по ночам носят? А он очень просто ответит: «Днем я на работе, некогда было». И не придерешься. Камыш ему нужен. Хоть дополнительный наряд назначай, пока он этим камышом запасется...

— Ну вот видишь, как ты все знаешь, — подхватил Артамонов. — Другой все так толково и не объяснит... Да... К сожалению, Лоук-Секир строит погоду не только в отряде, но и по всему округу. Потому и посылаем туда именно тебя, что ты можешь с Бяшимом или там Мередом на их языке говорить. Да и опыта работы тебе не занимать стать. Раз доверяем такое дело, гордиться должен... Да-а, придешь там службу поверять, смотришь, в журнале запись: кибитка такая-то, там-то развешено такое-то белье. Стоп. Значит, назревает сложная обстановка. К вечеру даешь команду усилить наряды и ждешь — что-то будет. Туркмены испокон века не вывешивают никакое белье. Если выбьет ковер или кошму, сразу же уносит обратно. Вот и соображаешь, какие у этого хозяина родственники да где они... В общем, не тебе рассказывать, сам отлично знаешь. На Лоук-Секире для часовых на вышке специальный инструктаж: никаких разговоров, объясняться только шепотом. Есть там аул Арпа, значит, Ячмень. Кибитки подходят к самой воде.

— Вы меня, товарищ полковник, как бы инструктируете, — сказал Яков.

— Не инструктирую, а предупредить должен, потому что во время обстановки там обязательно что-нибудь да произойдет.

Кайманов ничего не ответил, лишь подумал, что в таком назначении, несмотря на его хлопотность, есть и положительная сторона: если после неудачи в Карагаче ему доверяют такой сложный и такой ответственный участок, значит, есть еще авторитет у Якова Кайманова.

«А может быть, все это лишь потому, что еще не отдан приказ о расследовании? Тогда почему так долго его не отдают?..» Хотелось верить, что врагам не удалось бросить тень на его репутацию опытного, знающего и, безусловно, добросовестного офицера-чекиста. Но прежде чем принимать Лоук-Секирскую комендатуру, Яков хотел завершить кое-какие дела на Даугане.

Начальник погранвойск принял их, как только дежурный по штабу доложил о приходе Якова и полковника.

Кайманова поразил больной вид генерала Емельянова.

Внимательно глянув на Якова, генерал сдержанно поздоровался с ним, попросил доложить подробно обо всем случившемся.

Яков еще раз рассказал все, что было в Карагаче и крепости Змухшир, не утаив ни малейшей подробности. Емельянов с непроницаемым лицом выслушал его до конца.

— То, что вы угодили в ловушку, не вызывает удивления, — сказал он. — Странно было бы, если бы наши противники оказались неумными и неумелыми... Плохо другое. Плохо то, что, объективно, они дали достаточно материала для расследования. А еще хуже, что все три главаря, считая и неизвестно где скрывающегося Клычхана, остались на свободе...

Кайманов промолчал, понимая, что генерал имел право так говорить: в задачу капитана Рыжакова входило прочесать Каракумы в районе старой караванной тропы, группа Кайманова должна была выявить и обезвредить верхушку гитлеровской агентуры.

— Готовы ли вы принять Лоук-Секирскую комендатуру? — спросил Емельянов.

— Готов, товарищ генерал. На Даугане осталось только несколько срочных незавершенных дел.

— Сколько вам на это потребуется времени?