Тропа до звезд

Не подавиться и не закашляться стоило больших усилий. Троюродная племянница, из родственной ветви Семьи Аль-Азиф, выросла особой свободолюбивой, самоуверенной, вздорной – и при этом зверски талантливой. Настолько, что даже сам патриарх Абу-Али махнул рукой на загоны и выпендреж внучки, разрешив той перейти с «женской» половины на «мужскую».

Казалось бы, между ней и Саймоном должна была возникнуть некая общность интересов – как минимум в ершистом подходе к менторски настроенной родне. Но в данном конкретном случае оба сильных и независимых характера при сближении начинали отчаянно искрить – и любое упоминание племянницы при дядюшке вызывало у последнего стойкую идиосинкразию.

Тем временем катер прибыл на посадочную площадку тюрьмы. Встречать их вышел сам главный надзиратель – впрочем, оно и понятно. Не каждый день в колониальное пенитенциарное заведение заявлялся целый Анжело Оосава. А уж если в сопровождении каких-то явно важных спутников…

– Доброго вам дня. Приветствую, проходите, – в голосе пожилого крупного мужчины, одетого строго и державшегося с достоинством, не звучало ни капли подобострастия. Просто поздоровался, просто проявил уважение к высоким гостям. Саймон мысленно накинул ему пару баллов. – Ваши следователи возились все утро, сейчас ушли на обед в административный корпус. Пусть отдохнут, умаялись ребята. Давно не видел таких упрямцев, с какими им пришлось работать.

– А девушка? – уточнил ооновец. – Она все еще настроена говорить?

– Да, но только с лоцманом, – пожал плечами надзиратель. – Прочих вежливо, но твердо заворачивает. Я так понимаю, ее «настроение» – это кто-то из вас?

Он обратился к Фишерам и Мягкову, но ответил снова Анжело:

– Так точно. Целых три лоцмана, пусть выбирает… Хотя речь, конечно же, идет об одном конкретном. Пойдемте, господа.

Коридоры были частью прорублены прямо в скальных породах, частью проложены в разветвляющихся пещерных ходах. Проектировали, впрочем, просторно, с размахом – видимо, учитывались нужды не только заключенных, но и сотрудников, которым пришлось бы трудиться под тоннами гранита и осадочных пород. Саймон прислушался к пространству и одобрительно покивал: здесь хватало и толстых стен, и обширных залов. Можно было бы резиденцию Семьи разместить, вот только без окон получалось как-то мрачно.

Телохранитель остался в катере – на территории комплекса охрану предоставляли служащие тюрьмы. Это имело смысл, ведь взаимодействие сотрудников разных ведомств и разного уровня подчинения могло в экстремальной ситуации стать как минимум затруднительным, а то и конфликтным. К тому же Оосава, скорее всего, хотел показать, что доверяет местным «органам». Дипломатия на нескольких уровнях.

Пока шли до камер, Соломон, видимо, вернулся к своему подозрительному настрою и решил уточнить:

– А вы их надежно заперли? Я почему спрашиваю, – сделал он понимающее выражение лица, чтобы не обидеть администратора пустыми подозрениями. – Все-таки, как глава Семьи, я несу ответственность. Мне надо знать.

Старший надзиратель даже как будто оживился. «Видимо, действительно ценит свою работу, – предположил Саймон, – раз любит о ней поболтать».

– Что вы, господин… Эээ…

– Фишер, – подсказал Мягков. Тюремщик благодарно кивнул, а затем до него дошло.

– Сам Фишер? Однако… Керн, Вальтер Керн, – представился он, придя в себя довольно быстро. – Так вот, я выделил подозреваемым отдельный блок для особо опасных преступников. У нас там нечасто бывают «постояльцы» – планета все же скорее тихая… Но тем не менее весь передовой опыт мы переняли на совесть. Радиальное расположение камер – при этом каждая обособленно. Силовые барьеры в сочетании с композитными материалами. Постоянный мониторинг со стороны ИИ – и вооруженная охрана… Да вы сами убедитесь! – И он приглашающе, солидно повел рукой.

Действительно, пройдя еще пару массивных, бронированных дверей, сделавших бы честь иному корабельному доку, посетители оказались в круглом зале. По периметру, отделенные друг от друга значительными промежутками, располагались достаточно комфортные, но в то же время по-спартански обустроенные клети. Всего их насчитывалось восемь, но заняты оказались только четыре. Либо не сезон, предположил Саймон, либо прочих насельников переместили в другие блоки – от греха и пущей секретности ради.

Посередине зала возвышался массивный «Голиаф», увешанный оружием, как новогодняя елка игрушками. Впрочем, по большей части это оказались нелетальные средства – парализаторы, сетеметы, широкополосные шокеры, водяные пушки. Сенсорные башенки медленно вращались, а верхняя часть корпуса периодически покачивалась из стороны в сторону – видимо, оператор проводил визуальный осмотр. Вдоль камер прохаживалась еще пара охранников – в легких «доспехах» и с куда более скромным арсеналом. Керн развел руками.

– Вот, поставил лучших парней: Ланц, Райзе. Задействовали тяжелую технику – это у нас Макс Хагнер, он после десанта перевелся, знает толк. Готов ручаться, как за себя.