Тропа длиною в жизнь

– Вот так мы и попали в засаду! – рассказывал он своим новым друзьям. – Избили и в яму нас бросили, а наутро должны были запытать. Да только мы ночью выбрались… Выбраться-то выбрались, но Оленерогие проворнее оказались, да и прямые пути к нашим были отрезаны; мы вкруговую обойти хотели, через плохие места; думали, может, побоятся, отстанут? Да не отстали… Чем дело кончилось, ты сам видел. Спасли вы меня, да и брата моего спасли: похоронили, как своего. Спасибо. Такого сыновья Сизой Горлицы никогда не забывают!

Аймик спрашивал снова и снова и многого не понимал. Что-то здесь не то; или с языком плохо, или эти Сизые Горлицы и вовсе по-чудному живут.

– …Жена-то? Как не быть, конечно есть. Две. У одной два мужа, у другой – три. Ведь это все наши! Ясно же: хочешь, чтобы только твоя была, – добудь. У нас так. А у вас разве иначе было?

(И еще улыбнулся хитро! Знаю, мол, почему вы от своих сбежали.)

И Аймик и Ата в два голоса расспрашивали:

– Хайюрр! А с другими Родами у вас – так же? Убивают?

– Хайюрр! А почему… а разве нельзя было просто дары принести?

– Хайюрр…

Он поднял обе руки: просьба помолчать, а то и ответить не сможет.

– С другими? Нет, не так. Они знают. Порой девчонка сама ждет, потом отец приходит, братья. Им дары дают… Конечно, по-всякому бывает, всякое случается, но чтобы так, как эти с нами обошлись? Нет, никогда!

– Ну а дары-то! Разве нельзя просто свадебные дары принести? За невесту?

Гость обвел взглядом их обоих, словно не понимая, почему его хозяева такие глупые и как объяснить им столь простую вещь? И не ответил даже – спросил в свою очередь:

– А как же мужская доблесть?

Аймик уже не помнил, началось ли это одновременно с их разговорами или позднее. Пожалуй, немного позднее…

В разговорах как-то само собой выяснилось, что Хайюрр даже не сомневается: они уйдут все вместе к его сородичам.

– Хайюрр – сын вождя. Наша община – один вождь: для охоты, для войны. Мой отец. Вы спасли Хай-юрра – хорошо! Приходим вместе; Аймик станет сын Сизой Горлицы, Ата – его жена. Все хорошо!

Ни Аймик, ни Ата не были в этом столь уверены.

– Хайюрр, – спрашивал Аймик, – а почему тебя не ищут?

– Зачем искать? Все знают: Хайюрр с братом за женами пошли. Не вернулись – воля духов! Но только, – Хайюрр весело расхохотался, – но только Оленерогие Хайюрру ухо отрезали! Думали: конец Хайюрру!.. А вот что Хайюрр у них отрежет, когда время придет!..

Его кривило от ненависти. От желания мстить. И Аймик знал: это не пустые угрозы. Всем известно: ухо мертвого врага не только знак твоей отваги; с ним часть силы убитого к тебе переходит. Но если враг с отрезанным ухом почему-то выжил, – лучше бы тебе на свет не родиться. Вначале его духи-покровители по ночам к тебе будут приходить, душить начнут, твою силу высасывать. А потом наяву с ним самим встретитесь. И уж тут гибель того, кто хранит ухо выжившего, предрешена.

– Мы-то зачем тебе, Хайюрр? – спрашивал Аймик. – Тропы разные. Твоя – там, наша – тут…

– Разные?! – негодовал гость. – Вот уж нет! Вы спасли Хайюрра, и наша тропа – одна.

С этого времени, о чем бы ни заходил разговор, все неизменно сводилось к спорам об «общей тропе».

– Нельзя человеку безродным оставаться, – снова и снова убеждал Хайюрр. – Ты, Аймик, нашим станешь, сыном Сизой Горлицы. Усыновим. Отца буду просить, колдуна. Да и мое слово для сородичей кое-что значит!

Он самодовольно усмехнулся.

– А жена твоя, – продолжал гость, – как была, так и останется дочерью Серой Совы. Вам же лучше: не из наших, значит, ты добыл где-то, значит, только твоя. А уж как добыл – ваше дело; о таком не спрашивают… Я же вижу: ей, кроме тебя, никого не нужно.

Ата в эти разговоры не вмешивалась. Молча сидела в своем углу и шила зимнюю одежду для Хайюрра. Это она сама затеяла. Когда морозы ударили, тихонько шепнула мужу:

– Негоже гостя так оставлять. Может, и живет-то он с нами против своей воли, только потому, что уйти не в чем. Шкуры у нас есть… Ты как думаешь?

О чем говорить. Конечно, Аймик сразу же согласился, а себе самому попенял за то, что сам об этом не догадался.

Пока мужчины спорили, Ата трудилась не покладая рук. Меховые штаны и теплая обувь были уже готовы. Примерив их, Хайюрр пришел в восторг.

– Только ваших узоров я не знаю. Это пусть уж твои жены наводят.

Сейчас она, не поднимая головы, орудовала над малицей. Искоса поглядывая на жену, Аймик порой думал, что она просто не понимает, о чем идет мужской разговор: все же язык детей Сизой Горлицы ей давался туго.

(Разговоры. Споры. Нет, Аймик больше слушал и почти не возражал. Да и как возразишь: человек не может в одиночестве, это правда. И его почти убедили в конце концов. Но вот последний довод…)

– У детей Сизой Горлицы есть сильные родильные амулеты. Дадим тебе, дадим Ате, все хорошо будет. Дети будут!